Если у поколений бывают голоса, то Юрий Злотников был голосом поколения 1957 года, поколения VI Всемирного фестиваля молодежи и студентов, с которого — по крайней мере для художников — началась хрущевская оттепель. Ему, впрочем, не требовалось официальных разрешений дышать вольнее, и "Счетчик Гейгера" (1955-1956) из Третьяковки — почти абстрактно-экспрессионистский портрет заглавного героя, напоминающий цветом и фактурой "сабвеи" молодого Ротко, что было, конечно, случайным совпадением, а вовсе не следствием какого-то фантастически раннего знакомства,— тому свидетельство. Но в 1957 году началась серия, каковой Злотников навсегда вошел в историю отечественного искусства, как бы и кто бы ее ни переписывал. "Сигнальная система" (1957-1962) была чистейшим выражением эпохи оптимизма: вернуться в романтические 1920-е, поднять затоптанное в грязь знамя авангарда, принять сигналы, посланные потомкам с татлинской Башни III Интернационала, перевести их в стройную систему линий и точек на плоскости, а после поверить гармонию кода — это и правда едва ли не самое эстетически безупречное создание оттепельных лет — алгеброй, семиотикой и искусствометрией. Злотников, вероятно, и сам понимал, что свое главное слово сказал 27-летним мальчишкой — что называется, к 40-летию Великого Октября. И возвращался к "Сигналам" в "неоконструктивизмах" 1990-х и "пространственных конструкциях" 2000-х, хотя геометрия не была его, экспрессиониста и лирика, стихией. Через открытие экспрессионизма — русского, немецкого, французского, Ларионов, Гончарова, Кирхнер, Нольде, Боннар,— опробованного в городских сюжетах конца 1950-х и 1960-х, он быстро приходит к Кандинскому. И продолжает диалог с Кандинским всю жизнь: от изучения разнообразных "ритмов" — ритмов Москвы, Коктебеля, города вообще, людей в движении, пространства — в 1970-е до "Космических композиций" 1980-х и "Библейских тем" 1990-х. Последние обнаруживают не романтическую мистику под стать искателю духовного в искусстве, а нечто вроде "научной религии" советского инженера, что видит в Библии исторический источник и может найти рациональное объяснение любому библейскому чуду. Злотников, собственно, и был такой инженер или учитель от искусства, с весьма характерной карьерой: в 1950-е — главный художник павильона "Наука" на ВДНХ, а после лет двадцать — руководитель детской студии Дома пионеров Ленинского района города Москвы. Типичный представитель простой советской интеллигенции, которую — в его лице — все-таки взяли в будущее.