"Нам приходится делать так, чтобы снятое за $7 млн кино выглядело бы на все $50 млн"

Под Новый год в прокат выходит третья часть полнометражного мультфильма "Снежная королева. Огонь и лед". Как и первые две, третья часть выходит не только у нас, но и на многих зарубежных площадках. Незадолго до премьеры корреспондент "Денег" поговорил с генеральным продюсером студии Wizart Юрием Москвиным о том, как в России можно создать анимационную студию международного класса со связями по всему миру и почему в Воронеже может быть лучше, чем в Москве.

ВЛАДИМИР БОРОВОЙ

Вырос ли бюджет третьей "Снежной королевы" по сравнению с первыми двумя?

Мы стараемся не сильно увеличивать бюджет, при этом помня о рентабельности, поскольку вынуждены больше опираться на собственные средства, нежели на государственную поддержку. Фонд кино, безусловно, помогает Wizart, и наше присутствие на международных рынках частично и его заслуга, но вложения фонда — совсем не основные. Бюджет третьей части "Снежной королевы" в рублях чуть увеличился и составил 360 млн, но в долларах он уменьшился из-за разницы курсов. И это при том, что у нас есть значительная долларовая составляющая — в частности, озвучание английской версии западными звездами. Мы не можем избежать этих расходов: если продавать за границу фильм на русском, его цена автоматически падает.

А вы с самого начала целились не только на местную аудиторию?

Когда создавалась студия, мы понимали, что нормальной бизнес-моделью может быть лишь проект с выходом на международный рынок. Российский рынок небольшой. Если делать что-то для него — придется делать с очень ограниченным бюджетом, с сугубо местной спецификой. Остальное нерентабельно. А если делаешь анимационный фильм для всего мира — сразу появляется масса дополнительных требований. Скажем, все шутки должны быть интернациональными. То же касается актеров озвучания. Уже начиная со второй "Снежной королевы" для англоязычной версии мы приглашали известных артистов: Шона Бина, Шарлто Копли, Изабель Фурман — они помогают продвигать фильм, и наш продукт получает дополнительную ценность благодаря тому, что в анонсе зрители видят знакомые имена. Мы поддерживаем самые тесные контакты с Робертом Ленсом — это один из ведущих специалистов в американской анимации, работал над "Историей игрушек", "Шреком", "Красавицей и чудовищем", преподает анимацию в Лос-Анджелесском университете. Сейчас он активно помогает нам. Мы стараемся интегрироваться в анимационную среду на глобальном уровне, перенимаем международный опыт. Но при этом все наше производство сосредоточено в России: в Москве находятся отдел маркетинга и разработчики сериалов, а в Воронеже — студия полнометражной анимации.

Насколько это крупное производство сегодня?

Студия — одна из самых больших в стране, 300 человек работает. Масса планов с местной администрацией — хотим делать Анимационный дом. Мы, вероятно, одни из немногих, кто создал собственную анимационную школу — не от хорошей жизни, правда. В Москве найти специалиста немного проще, но вытащить его в Воронеж очень сложно, и это другие деньги. Бывает, приезжают люди, фанатично преданные делу. Например, в студии работает очень талантливая 2D-аниматор, приехавшая из Екатеринбурга.

А так, источник специалистов для нас — Воронеж и окрестности. Едут, конечно, из разных городов, но мы с трудом берем приезжих. Своего кампуса или общежития нет, а снимать на всех квартиры нерентабельно до безобразия. В Воронежском Госуниверситете у нас свои курсы, люди получают второе высшее образование, и мы точно знаем, куда они затем направляются. Не все, конечно: отбор очень строгий. Из всех подававших заявления — это примерно тысяча человек — сначала ВГУ отсеял половину, потом из оставшихся мы отобрали пятьдесят, которых и обучали. А уже из тех мы взяли четверых в студию.

С Воронежем более или менее понятно. Какие сложности вас встретили на международном уровне?

Продать продукт — отдельная проблема. Особенно для компании-производителя, особенно для никому не известной, особенно из России, про киноиндустрию которой еще пять лет назад никто толком ничего не знал — как будто и не было ее. И вдобавок продукт — независимая анимация. Слава советской мультипликации давно померкла, а про российскую только сейчас что-то узнают, потому что появилась та же "Маша и Медведь", ну и мы свою лепту внесли. Первые три рынка мы были вынуждены учиться прямо на ходу. Например, такая проблема: нужно вовремя и правильно представить материалы. У агентов с этим все просто, у них специальный человек на логистике сидит, весь процесс отработан. Мы же были в положении как из анекдота: "Приборы!" — "Двадцать!" — "Что двадцать?" — "А что приборы?" Не знали, ни какие материалы нужны, ни в каком виде. Но ничего, справились. Постепенно удалось завоевывать доверие потенциальных партнеров. Те же продажи в Южную Африку пошли, после того как там успешно прокатилась в прошлом году первая "Снежная королева". Вот теперь и вторая куплена, и еще один наш полнометражный проект, "Волки и овцы".

Конкурируете ли вы с другими российскими анимационными студиями?

Конкуренции с российскими анимационными продуктами за границей нет, наоборот, получается, что мы одну задачу решаем, помогая при этом друг другу. "Маша и Медведь" не один раз способствовала нашим продажам, большое спасибо Дмитрию Ловейко. Что касается конкуренции с Западом, главное преимущество перед ним — наши продукты дешевле. Средний бюджет нашей полнометражной анимации $7 млн. Disney тратит по $150 млн. Понятно, что с такими деньгами они могут совсем другого качества добиваться. Но наша задача — не конкурировать с мейджорами глобально, а хотя бы дойти до европейской и американской независимой анимации А-класса. И мы этого добились: нас сравнивают и ставят в один ряд именно с такими проектами. С франко-бельгийским "Робинзоном Крузо: Очень обитаемым островом", с "Котом Громом" (США--Бельгия). Они, конечно, немного впереди, но главным образом за счет наработанных связей и гарантированного релиза на европейском и американском рынках. У нас, как вы понимаете, гарантий никаких не бывает, нам каждый раз приходится стучаться в эти двери. Ну и по бюджетам тоже есть разница: там тратятся $30-50 млн — не Disney, но все равно почти на порядок больше, чем у нас. А не конкурировать мы не можем, иначе окажемся совсем на обочине. Так что нам приходится делать так, чтобы наше, снятое за $7 млн, выглядело бы на все $50 млн, в противном случае это никому не интересно.

Как вы на сегодня оцениваете результаты своей неравной борьбы?

То, что нам удалось пробиться в киносети других стран,— одно из наших главных достижений. Вот мультфильм "Волки и овцы: Бе-е-езумное превращение" получил полноценный релиз в Италии, вторая "Снежная королева" выходит в Южной Африке и Польше, выйдет в конце года в Китае. Да, у нас там не самые большие цифры. Но они есть! Ситуация на самом деле такова, что любой зарубежный релиз сегодня для российской анимации — это полноценный повод для гордости. И нормой считаются две-три недели. А мы в Болгарии восемь недель в прокате. Там вообще впервые за 30 лет такое, чтобы независимая анимация оставалась в прокате на такой длительный срок и показывала хорошую наработку на экран.

А сколько времени занимает успешная продажа мультфильма за границу?

Это все не быстро происходит. Агенту важно продать анимационный фильм за максимальную сумму в минимальное время, у него существует каталог. А мы можем предлагать один и тот же продукт порой на трех рынках подряд! Если с первого раза что-то не ушло — мы готовы чуть снизить цену. Процесс долгий, но он движется. Все должны привыкнуть, что есть такой игрок на рынке — маленький, но со своим собственным реноме, возможностями и амбициями. Конечно, в процесс вмешиваются внешние факторы. В Китае, как известно, своя история с квотированием иностранной кинопродукции, поэтому, к примеру, релиз второй "Снежной королевы" мы переносили уже несколько раз. А, скажем, в Бразилии мы продали первую часть франшизы крупному прокатчику, и теперь у нас будет кинорелиз во всей Южной Америке. Вот так, мелкими шажками мы добиваемся своего успеха. Анимация — длинно играющий продукт: она долго делается, в отличие от кино. Один проект в работе минимум три года. Поэтому приходится ориентироваться и на то, что будет на рынке через три-пять лет. Это серьезный вызов глобального масштаба, но именно это нам и интересно!