Несмотря на падение экономики, за год работы нового механизма банкротства физлиц было подано около 33 тыс. соответствующих заявлений, тогда как, по оценкам экспертов, граждан, имеющих право воспользоваться таким правом, значительно больше. В Самарской области в арбитраж поступило всего лишь порядка 800 заявлений о банкротстве физлиц. Эксперты связывают сложившуюся ситуацию с осторожностью заемщиков и кредиторов, а также наличием ряда недоработок в самом законе.
— законодательство —
Ажиотажа не наблюдалось
Прошел год с начала применения в России нового механизма — банкротства физических лиц. Соответствующие поправки в Закон «О несостоятельности» вступили в силу 1 октября 2015 года.
«Никакого ажиотажа после принятия закона не возникло, очереди на подачу заявлений о признании банкротом не выстроились, причем активность не проявили ни граждане, ни кредиторы. За исключением первых трех-четырех дней работы закона, количество ежедневно подаваемых в суды заявлений было практически неизменным и за год составило около 33 тыс., что составляет лишь один процент от общего числа граждан, которые, по самым аккуратным оценкам, обязаны были или имели право обратиться в суд за признанием их несостоятельными», — отмечает руководитель портала «ЕслиБанкрот.рф» Вячеслав Каустов.
По информации директора по маркетингу Национального бюро кредитных историй (НБКИ) Алексея Волкова, по состоянию на сентябрь 2016 года, количество граждан в России, формально подпадающих под действие закона о банкротстве физлиц, составило 621,9 тыс. человек. «Именно столько человек имеют просроченный долг более чем в 500 тыс. руб. сроком свыше 90 дней (по всем видам розничных кредитов и займов). В Самарской области таких граждан более 12,6 тыс. (увеличение на 5,1% с июня 2016 года), а их средний возраст составляет 38,1 года», — рассказал господин Волков.
По данным портала «ЕслиБанкрот.рф», в Самарской области с начала действия закона было подано немногим более 800 заявлений о банкротстве физических лиц. Причем большинство из них — более 580 — поступили от самих должников, то есть так называемые заявления о самобанкротстве. Еще по 25–30 заявлений подано ФНС и банками. В регионе с заявлениями о банкротстве физлиц обращались ООО «Русфинанс банк», ОАО «Нордеа Банк», АО «Альфа-Банк», Сбербанк России, банк «Траст» и другие.
Согласно поправкам в Закон «О несостоятельности», гражданин, не имеющий возможности погасить свои долги, может подать заявление в суд с просьбой о признании его банкротом. Такую же процедуру в отношении должника может инициировать и кредитор. Заявления подаются в арбитражные суды по месту жительства ответчика.
Кредиторы имеют право обратиться в суд с заявлением о банкротстве физлица в случае, если задолженность составляет не менее 500 тыс. руб. и просрочка по ее исполнению равна трем месяцам. Для открытия процедуры банкротства по инициативе самого должника нижний порог суммы долга не установлен. Однако в случае, если обязательства превышают 500 тыс. руб. и должник не имеет возможности расплатиться со всеми кредиторами, он обязан обратиться с заявлением о признании себя банкротом в течение 30 дней.
Осторожные заявления
В целом, как отмечают эксперты, и банки, и суды с осторожностью отнеслись к новому закону. Аналитик ГК «Финам» Богдан Зварич полагает, что пока говорить о полноценной работе закона о банкротстве физических лиц не приходится. «Дело в том, что судебная практика нарабатывается по данному закону очень медленно, и в ходе этой наработки возможны даже изменения в законе. При этом отсутствие практики и возможности увидеть реальные последствия для банкрота сдерживает должников от подачи заявлений о банкротстве. Ведь фактор банкротства ведет к тому, что на человека накладываются определенные ограничения — невозможность взять кредит, занимать определенные должности и так далее», — рассуждает господин Зварич. По его словам, сейчас имеют место быть лишь единичные случаи банкротства физлиц. «При этом количество потенциальных банкротов, подходящих под закон по финансовым параметрам, только растет.
Этому способствует сложная экономическая ситуация, которая не позволяет людям обслуживать взятые займы», — считает Богдан Зварич.
По мнению Вячеслава Кустова, причина осторожности со стороны самих граждан в том, что человеку не просто сразу адаптироваться к совершенно новой для него возможности решить свои финансовые проблемы. «Еще одна причина — сложность подготовки к обращению в суд: самостоятельно собрать необходимый пакет документов и сведений весьма и весьма сложно, а обращаться за помощью к юристам накладно. Как в начале работы закона, так и сейчас около половины представляемых в суд заявлений остаются без движения из-за представления недостоверных сведений о заявителе либо их непредоставления. Многих сдерживала от обращения в суд длительность процедур банкротства, кто-то не пожелал втягиваться в судебные разбирательства на несколько месяцев. Кредиторы тоже высокой активности не проявили, очевидно, считая, что в достаточной степени удовлетворить свои требования через банкротство должника не удастся, а подготовка и участие в процедуре — дело хлопотное, затратное и бесперспективное», — рассуждает господин Кустов.
Но в целом, первый год работы закона можно назвать «пилотным» — он помог выявить основные плюсы и минусы законопроекта. Председатель координационного совета при Российском Союзе саморегулируемых организаций арбитражных управляющих Эдуард Олевинский главной проблемой в реализации закона видит сложность процедуры для обычного должника. «Уровень обеспеченности требований кредиторов к гражданам-банкротам на порядок ниже, чем у должников‑юридических лиц. Поэтому проведение столь же дорогой и сложной процедуры в отношении абсолютного большинства несостоятельных граждан оказалось практически невозможно — отсутствуют средства на судебные издержки и финансовые управляющие, согласные вести процедуру в отсутствие реальных перспектив получения процентного вознаграждения», — объясняет господин Олевинский.
Партнер юридической компании Orient Partners Илья Федотов вообще называет проблему нехватки арбитражных управляющих практически основной сложностью, возникшей при реализации закона о банкротстве физических лиц. «Незначительный размер гарантированного вознаграждения арбитражных управляющих (25 тыс. руб. за одну процедуру, а в первоначальной редакции закона — вообще 10 тыс. руб.), именуемых финансовыми управляющими в случае банкротства граждан, очень слабо стимулирует первых подключаться к участию в таких делах о банкротстве», — поясняет свою позицию господин Федотов.
По мнению адвоката бюро «Деловой фарватер» Сергея Варламова, сейчас самой существенной проблемой является довольно высокий предел признания человека банкротом — долг не менее 500 тыс. руб. «Однако нередко у граждан нет ничего, кроме единственного жилья, которое нельзя изъять, а сумма долга может быть и порядка 100 тыс. руб. Полагаю, в таких случаях имеет смысл дать право гражданам самостоятельно заявлять о банкротстве во избежание злоупотреблений со стороны кредиторов или коллекторов», — считает господин Варламов.
Молчание банков
Если в ожидании законопроекта и в первый месяц после его утверждения банки, расположенные на территории Самарской области, охотно высказывались по данному законопроекту, то сейчас ситуация изменилась. Финансовые организации, в которые обратился „Ъ“, воздержались от комментариев.
Эксперты отмечают, что нововведения оказались неоднозначными для банков. Так, по мнению Эдуарда Олевинского, хлопот у них добавилось. «В основном благодаря пункту 9 статьи 213.24 закона о банкротстве, согласно которому банк обязан самостоятельно отслеживать каждого своего клиента и сообщать его финансовому управляющему в случае признания клиента банкротом об остатках по его счетам. С другой стороны, появилась возможность оспаривать сделки должника по выводу активов и выявлять „спрятанные“ должниками активы, в том числе и за рубежом», — рассуждает господин Олевинский.
В целом эксперты все же полагают, что в институте банкротства больше плюсов, чем минусов, хотя и указывают на наличие в нем ряда непродуманных, спорных моментов. «Всем участникам процесса кредитования необходима прозрачная и эффективная законодательная база, позволяющая в цивилизованных рамках урегулировать конфликтные ситуации», — уверен Алексей Волков. Он убежден, что в целом закон способствует созданию понятных правил игры и более цивилизованных рамок в том, что касается отношений кредитора и должника в условиях длительной просрочки.