Группа «Сплин» выпустила свой 14-й студийный альбом «Ключ к шифру». БОРИС БАРАБАНОВ решил выяснить у лидера коллектива АЛЕКСАНДРА ВАСИЛЬЕВА, что необходимо знать о пластинке слушателям и почему он не снимает дорогих клипов.
Музыкант Александр Васильев
Фото: Дмитрий Лебедев, Коммерсантъ / купить фото
— После двойного альбома «Резонанс» прошло не так много времени, всего полтора года…
— Нет, уже два! Ты просто не заметил. Я тоже, мне тоже кажется, что «Резонанс» был недавно.
— И теперь снова большой альбом — 15 песен, хор, электроника, много информации в текстах.
— Жизнь кипит, семья, дети растут, в группе полно новостей — и песни появляются сами собой. А потом в какой-то момент ты понимаешь: оп-па, есть 15 вещей, это альбом. Только нужно расставить эти песни в определенном порядке. Ты даешь для затравки короткую хоровую вещь «Медный грош», потом идут более развернутые «Пирамиды» — и понеслась, альбом пошел.
— Для меня ядро альбома – песни «Храм» и «Окраины», они самые насыщенные, самые многословные…
— …и еще «Череп и кости».
— А остальное — полуабстрактные, атмосферные вещи.
— Да, на альбоме есть песни-мантры — «Пирамиды», «Нам, мудрецам», «Небесный хор»... Так они и расставлены, уравновешивая более наполненные информацией.
— Те переживания, о которых ты пишешь, родом из твоего круга, из семьи, группы? Или сигналы из внешнего мира тоже как-то перерабатываются в тексты песен?
— Мы все перемешаны — музыканты, друзья, родственники, нас человек сорок, тех, кто имеет отношение к группе «Сплин». И мы нередко собираемся все вместе, вот такой толпой, с детьми. У нас свои четко выработанные взгляды на жизнь. Это наша компания, мы в нее никогда чужих не пустим и лишнего не скажем. Но окружающий мир нам дико интересен.
— В окружающем мире сейчас принято снимать масштабные постановочные видео для песен. Пока из альбома «Ключ к шифру» экранизировано три песни, и все три ролика вы сделали достаточно просто, без претензий.
— Нет, клип на песню «Пирамиды» снят большой съемочной группой, с массовкой, я в это не лез, только принял небольшое участие в монтаже. А «Окраины» и «Земля уходит из-под ног» делались силами нашей группы, быстро, под влиянием сиюминутного импульса: «Давайте сделаем! Что для этого надо?» Такой «любительский» подход мне тоже нравится. Но в любом из роликов все равно есть изюминка. «Земля уходит из-под ног» — простая вещь, но в кадре два Александра Васильева! Если говорить об «Окраинах», где весь клип просто сидит парень у телевизора, то вот, представь себе, ты смотришь новости в HD-качестве на большом экране, диктор что-то там говорит и вдруг — оперативная съемка! И показывают какое-то ч/б, снятое с дрожащей руки, и все пялятся в экран в этот момент, всем интересно, что там! Это меня очень привлекает, я, наоборот, сейчас буду мочить клипы в ч/б, но так, чтобы людям было интересно смотреть дальше, как в репортаже. Мы живем в век высочайших технологий, но глазу нужно что-то, что выпадает из этой красивой картинки.
— Насколько я понимаю, песня «Реквием» основана на реальных твоих переживаниях. Насколько тяжело было это писать — «Мама больше не позвонит» и все остальное?
— Я же не пишу песни, они сами из меня выскакивают. Я просто направляю процесс. С одной стороны, было страшно это публиковать, я согласен с теми, кто говорит, что слушать эту песню тяжело. С другой стороны, реквием — это благородный жанр, мы знаем только «Реквием» Моцарта, но их написаны тысячи, произведений в память об усопших, с благодарностью и печалью. Как правило, это очень красивая музыка. Раз в жизни реквием надо написать.
— Каково писать рок-н-ролл в 47 лет? У вас ведь много совсем молодых слушателей, нужно говорить с ними на одном языке.
— Эффект Мика Джаггера, видимо, срабатывает и во мне. Мне кажется, я завис где-то в возрасте 21 года. Я помню этот момент: я вернулся из армии, вышел во двор, посмотрел вокруг и понял, что все, я свободен. Делай, чего хочешь. Собственно, в этом состоянии я до сих пор и живу. Какая разница, сколько тебе лет. Если в 47 лет появляется песня «Окраины», то стоит ли обращать внимание на возраст? В новом альбоме море энергии, даже в медляках. Слышно, что людей прет.
— Есть ощущение, что песня «Окраины» написана не без влияния группы «25/17».
— Я никогда не слышал такую группу. Мне никто ни разу даже не поставил ее, хотя у нас любая репетиция начинается с того, что мы слушаем новую музыку. В «Окраине» мне все хотелось проговорить таким четким и ясным дикторским голосом. Я представил себе вот такого идиота, который там главный герой… Я же под огромным влиянием «Monty Python» нахожусь, а у них фишка-то в чем — они все идиоты, среди них нет умных и дураков. В «Окраинах» все дураки: и диктор, и зритель — они же оба жрут эту бутылку в конце.
— Новый альбом вы будете представлять 17 марта в московском «Крокус Сити Холле» и 22 апреля в питерском Ледовом дворце. Задумываешься ли ты о том, что нужно для группы «Сплин» сделать настоящее большое шоу?
— Мы все испортим, мы все испортим... Нет, конечно, без большого экрана сейчас концерты немыслимы. Но не более, все остальное — это для поп-музыки. У нас все же диалог со зрителем. Лазеры и крутящиеся сцены нас от него сразу отделят. Не хочется терять контакт.