К моменту подписания Хасавюртовских соглашений у Александра Лебедя, на тот момент секретаря Совета безопасности, уже был опыт прекращения боевых действий. Более того, его политическая карьера по-настоящему началась именно в 1992 году в Приднестровье. Его назначение на пост командующего 14-й армией привело, как принято было тогда считать, к прекращению боевых действий. А невероятный бас и склонность к рубленым афоризмам только добавили красоты образу. Хасавюртовские соглашения должны были стать такой же ступенькой по дороге генерала Лебедя к самым вершинам, как скандальное увольнение из армии или третье место на президентских выборах 1996 года. Тем летом трудно было найти сомневающегося в том, что Александр Лебедь станет одним из главных действующих лиц на следующих президентских выборах. А уж когда они пройдут — вид Бориса Ельцина подсказывал, что все может случиться несколько раньше положенного.
Фото: Сергей Михеев, Коммерсантъ
Аслан Масхадов, подписывавший Хасавюртовские соглашения со стороны самопровозглашенной Ичкерии, договаривался о перемирии тоже не первый раз. Но в августе 1996 года все говорило о том, что именно он станет лидером послевоенной Ичкерии и именно с ним предстоит договариваться российским руководителям, которые по кремлевскому штатному расписанию стояли выше секретаря Совета безопасности (СБ). Так оно и получилось: в январе 1997 года Аслан Масхадов был избран президентом республики, а осенью 1996 и весной 1997 года он подписывал договоры с Виктором Черномырдиным и Борисом Ельциным — простая человеческая память не сохранила от них ни названий, ни содержания, ни обстоятельств.
В памяти остались только Александр Лебедь, Аслан Масхадов и Хасавюрт. Соглашения, которые подписаны там, тогда были символом мира, прекращения одного из самых тяжелых конфликтов на постсоветском пространстве, потом их стали называть символом слабости и сдачи позиций. Оценка прекращения боевых действий часто бывает разной: после того как перестают стрелять и через некоторое время спустя.
В любом случае Хасавюртовские соглашения не были выполнены. К 2001 году, когда стороны собирались вернуться к вопросу о статусе Чечни, шла вторая Чеченская война, и обсуждать было некому и нечего.
Аслан Масхадов оставался президентом Ичкерии и мог только вспоминать о том, как не получилось обеспечить долгосрочный мир. Вторая кампания российских войск оказалась успешнее первой, и к 2001 году уже восходила звезда клана Кадыровых, перешедших на сторону Москвы. Впереди были скитания по не совсем уже родной республике и смерть, как считается, в бою.
Александр Лебедь пережил скандальную отставку с поста секретаря СБ, отступление на пост губернатора Красноярского края, которое поначалу воспринималось как наступление на Кремль с фланга, и к 2001 году был обычным руководителем региона с отсутствием каких-либо карьерных перспектив. Впереди была неудачная поездка на вертолете — этот вид транспорта сгубил не одного губернатора.
Хасавюртовские соглашения стали звездным часом для Лебедя и Масхадова, но в тот момент они, наверное, этого и не понимали. Может быть, потому что для двух бывших советских офицеров, имевших опыт конфликтов конца 80-х, любое соглашение о перемирии воспринималось не более чем передышкой. А может быть, в силу надежд на то, что дальше карьера будет только краше.
Нет политика, который бы не грезил своим «звездным часом», да далеко не каждый способен осознать, когда он на самом деле случается. И не каждый успевает дожить до написания по-настоящему подробных мемуаров.
