НИКОЛАЙ ФОХТ рассуждает о преимуществе женской борьбы над мужской, но его обрывает на полуслове явление Елены Исинбаевой. В итоге Валерия Коблова и Наталья Воробьева остаются без золота, а Дарья Клишина — за чертой финальной восьмерки.
Фото: Геннадий Гуляев, Коммерсантъ
Рядом с метро "Речной вокзал" открылась лавка итальянских продуктов. Я к ней давно приглядывался, не сразу решился зайти. Мало ли что у нас называют итальянскими продуктами. А недавно все-таки заскочил — оказалось, тут прекрасный кофе, тончайшая пицца и, поговаривают, вкусная паста. За прилавком — итальянец. Скорее всего. Процентов 95. Небольшая вероятность, что это молдованин, который произносит итальянские слова,— румынская речь в наших местах льется рекой.
Но скорее всего, аутентичный, одноименный названию лавки.
Так вот, я вынырнул из метро, у меня олимпийский кофе-брейк. Только что благодаря полезной приблуде, которая помогает получить Wi-Fi в метро без идиотской рекламы и без внезапных обрывов на переходах между станциями, смотрел предварительную схватку Кобловой. И еще пару схваток по женской борьбе. Наша выиграла, вышла в результате в финал, а мне нужен был отдых. С итальянцем я специально не заводил разговор про женский ватерпольный полуфинал Италия--Россия, даже о предстоящем футбольном матче "Порту"--"Рома" не спрашивал, не провоцировал — вдруг он за "Лацио" болеет. А то и вовсе из Венеции — лучше уж о водном поло тогда.
Нет, мне нужна была неолимпийская тишина; мне нравилось наблюдать за простой человеческой суетой, бессмысленным перемещением народа по территории моего района. Женский бокс и борьба, которые выпали на сегодня, наложившись на умопомрачительную всемосковскую дискуссию о женском обрезании, измотали.
По отдельности — куда ни шло, все вместе — перебор.
Кстати, чем хороша женская борьба, тем не менее думал я, допив кофе и доев кусок "Маргариты"? А тем, что в отличие от мужского варианта все можно разглядеть. Она медленнее, плавнее — приемы, удары, любые, в общем, движения близки к идеальным. Мужики, классики или вольники, толком даже захват не успевают взять — а Коблова вон как руку прихватывала, вон как подворачивалась интересно. А еще у девушек, как я понял, секретное оружие есть: они могут взяться за прическу противницы и разрушить ее. Я так понимаю, это психологический инструмент: когда на голове непорядок, соперник начинает психовать, совершает необдуманные шаги.
Коблова придерживалась этой парикмахерской тактики и в финале против легендарной Каори Ите. Но японке было наплевать на прическу. Она ждала, когда Коблова выдохнется и можно будет ее победить. Не дождалась — поэтому на последних секундах просто провела контратаку. И выиграла золото. А вот Наталье Воробьевой не повезло — у ее соперницы, тоже японки, короткая, аккуратная стрижка. Воробьева просто решила переиграть Сару Досе. До последних секунд ей это удавалось — по очку набирала преимущество. А за полминуты точно так же, как Коблова, пошла в атаку и пропустила контрприем — почти из партера бросила японка.
И тоже серебро. Я остался доволен борьбой девушек. Хотя бы потому, что сумел все разглядеть и понять.
И тут телекомментатор прям каким-то по-женски срывающимся голосом объявил, что он увидел в зале Елену Исинбаеву. Совершенно очевидно, что это поднимало олимпийское шоу на небывалую высоту. Мы-то ведь тут в Москве знаем, читали: вся эта олимпийская кутерьма не стоит одной слезинки нашей прыгуньи.
Я подумал вот что: а почему Исинбаева сейчас не на стадионе Engenhao? Через полчаса там начнется женский финал прыжков в длину, а стадион, как я понимаю, не рядом с Carioca. Вот бы прославленной спортсменке поддержать Дарью Клишину — Воробьеву-то есть кому.
Не знаю, успела Исинбаева или бойкотировала. Клишина прыгала в тишине, я не слышал поддержки наших, болельщиков; русские слова не долетали из Рио сюда, в Москву.
Может, связь плохая, может, микрофоны утратили чувствительность.
Я болел, как мог, я испил ночную чашу до дна: Клишина не пробилась в финальную восьмерку. В мертвой тишине, в пустоте.
