Шестым олимпийским кольцом для НИКОЛАЯ ФОХТА стала Московская кольцевая автодорога. Именно она навеяла ему мысли о том, что спортивное соперничество способно пробудить все худшее в людях. Но зато потом, когда наваждение проходит, они становятся лучше. И оказываются способны на то, чего от них трудно было ожидать — как, например, наши ватерполистки, неожиданно взявшие верх над испанками.
Фото: Геннадий Гуляев, Коммерсантъ
Пару дней тут у нас в Москве трудновато было жить. А тем, кто далек от спорта и Олимпийских игр,— вообще крышка. Ведь те прочие, дезориентированные граждане, москвичи и гости, по старинке рвутся в самый центр. Не исключено, что на Красную площадь. А оттуда, из самого сердца столицы, обратно на вокзал или в аэропорт как? Яуза вышла из берегов, подземные переходы затоплены, автомобили безвольно дрейфуют в бесконечные московские тоннели.
То ли дело олимпийский болельщик. С семи-восьми вечера у него вообще дел по горло, шагу от телеэкрана не ступить. Вот тут сборная запасным составом выигрывает волейбол у иранцев, а тут, смотри-ка, Денис Аблязин две медали, на кольцах и опорном, берет, а впереди, перед сном надо посмотреть финал в 91 по боксу, Тищенко, а еще Чакветадзе за золото в греко-римской и Семенова за бронзу.
А утром и днем, в свободное от Бразилии время, можно покататься по МКАД. Более или менее сухо и все необходимое под рукой: "Ашаны" для здорового питания, "Леруа мерлены", чтобы наконец новую лейку для текущего крана на кухне купить, "Декатлоны" для предстоящего личного спорта.
Никаких тебе проблем, все закольцовано: откуда выехал, туда и приедешь.
А по дороге, чтобы синхронизироваться с окружающей реальностью, можно слушать спортивное радио.
Тем более что спортивное радио теперь смешивает политические новости со спортивными. Очень удобно. Хотя и страшновато, новости такие, мускулистые: сначала про бомбардировщики и крылатые ракеты, потом про нулевую ничью "Оренбурга" и "Амкара".
Именно из спортивного радио я узнал, что Давит Чакветадзе почти всех победил и вышел в финал. "А знаете, с кем он будет бороться в финале? — спрашивает ведущая новостей.— С украинцем, у которого странное имя — Жан!"
"Да ты бы видела этого украинского Жана. Он такой украинский, что дальше некуда!" — острят ее коллеги.
"Не буду даже смотреть, а то не усну",— подхватывает репризу девушка, и все в студии заливисто смеются.
Речь о темнокожем борце Жане Беленюке. Вообще как-то это совсем странно: получается, спортивные журналисты посмеялись над несоответствием цвета кожи Беленюка и его национальной принадлежностью. Хотя Жан родился на Украине, прекрасно говорит по-русски и, вообще, он чемпион мира. Гуглится это за 15 секунд. Что смешного-то? А уж на спортивном канале это вообще нонсенс — указывать на цвет кожи спортсмена.
Это такая же дичь, как выходка грузинского дзюдоиста, который 8 августа выстрелил из пальца в побежденного, нашего Дениса Ярцева. Мне рассказывали, что никто даже не отреагировал на этот жест — настолько это дико для дзюдо. Говорят, потом грузинский борец, выигравший бронзу, бросился жать руку сопернику.
Это такая же дичь, как то, что египетский дзюдоист не пожал руку израильскому; как не поздравившие Ефимову американки.
Ладно, спортсмены хотя бы в пылу борьбы, а мужчины и женщины в тихой радиостудии какого рожна?
Сделав все дела, ни разу не утонув, привычно завершаю суточный олимпийский круг. Все вообще-то по плану: золото и бронза в борьбе, тяжелейшая победа в боксе и вдруг — бах! Вот прям совершенно случайно, для порядка включил безнадежный, как признали на том же спортивном радио, как я и сам думал, матч женских ватерпольных сборных России и Испании. Наши играли отлично: дисциплинированно, эффективно, жестко. Не просто выиграли — с запасом. Как такое возможно? Я был посрамлен в своих прогнозах — и какое это упоительное посрамление. Не стыдное, триумфальное.
Чем хороши Олимпийские игры для простого московского человека? Это грандиозная проекция, а то и голограмма чужих и наших собственных страхов, средневековых заблуждений, клише — и наглядное их разоблачение. О чем бы ни говорили по радио или телевизору, на ковре, дорожке, помосте, все встает на свои места.
Нам становится стыдно и радостно, мы становимся лучше.