Я стояла в бесконечной пробке в районе Пушкинской и, чтобы не треснуть от злости, наблюдала за жизнью за строительным забором, обтянутым бело-зеленой сеткой. Такие заборы буквально в одну ночь этим летом появились по всей Москве - от этого сочетания, надо думать, москвичей будет еще долго подташнивать, а ведь хорошие цвета - зеленый, говорят, успокаивает. Но не здесь и не сейчас.
За этим забором по узким мостикам через траншеи пробирались, чертыхаясь, люди. Из траншеи торчали голые мужские торсы и лилась громкая музыка. С забора на нас смотрели хорошие лица поэта Пушкина и купца Елисеева, а также сообщалось, что все это безобразие происходит в рамках программы "Моя улица", которая будет длиться все это лето, и следующее... и так минимум до 2018 года. Зато потом, как было написано на заборе, в нашем городе вместо забора будут широкие пешеходные тротуары, велосипедные дорожки, и он буквально утонет в зелени. Я стояла уже минут сорок, все мои планы рушились, последняя нервная клетка умирала в страшных муках, и тут я почувствовала жгучую ненависть.
К широким тротуарам. К пешеходам. Вот к этому румяному идиоту на велосипеде, нарисованному на плакате. К ребенку, который в 2018 году будет тут играть у березки. Даже к Пушкину, Елисееву и голому мужскому торсу. Одним словом, все, что раньше я любила и о чем грезила, из-за бело-зеленого забора стало для меня отныне и навсегда отвратительным.
В другой раз бы я посмеялась, а тут подумала - а ведь правда! И решила все снова полюбить. А что нам еще остается?
Тут по бульвару проехала поливальная машина, я хотела было возненавидеть и ее, но поливалки я начала не любить еще в прошлом году. Оранжевый цвет теперь вызывает у меня тревогу. Сначала я как-то пыталась смириться с ними, найти обоснование, зачем сорок машин на Кутузовском каждый божий день и в дождь, и в засуху льют воду, создавая при этом огромные пробки в самый час пик и окатывая наши автомобили грязью с песком и камнями. Я вообще заметила, что мы, москвичи, очень позитивные люди, добрые, терпеливые и склонные до последнего во всем искать хоть какой-то смысл. Но как я ни старалась, не смогла найти годное объяснение, зачем в дождь поливать газон, уж не говоря о том, что веками, вплоть до прошлого лета, в этом городе росли трава и деревья сами по себе - чай, не Африка у нас тут. А в этом году страдания мои усугубились: теперь и по нашему дворику каждый день ездит трактор с бочкой воды. Он даже не пытается изображать полезную деятельность - он просто медленно и печально ползет по заставленной машинами улочке и льет струйку воды под себя, создавая даже в самый солнечный день отвратительную лужу и сливая наши денежки прямо на асфальт. А ведь раньше я любила воду, чистые дороги, газоны, оранжевый цвет, и даже трактористы, и особенно бочки, если они с квасом, вызывали у меня, скорее, хорошие ассоциации.
Или возьмем велосипеды. Я лично написала сто тысяч заметок про то, как собирается "критическая масса" тех, кто выбирает здоровье и пересаживается на велосипеды, как города вынуждены под них перестраиваться. Это так красиво происходило в Копенгагене или Лондоне, которые годами менялись, превращаясь из автомобильных в велосипедные. И сознание горожан менялось вместе с ними. Никому же там не пришло в голову, что можно, как в Москве, просто срыть дороги, написать на заборе: "Здесь будет велосипедная дорожка" - и проблема с велосипедным движением решена раз и навсегда. Теперь одно это слово вызывает такую ненависть, что, боюсь, скоро человек на велосипеде будет восприниматься москвичами как враг нашего города, как тот, из-за которого мы все это терпим.
Дойдя до такого состояния, я оглянулась вокруг, пытаясь найти еще что-нибудь, что я могла бы разлюбить, - но со всех сторон был один забор. И тогда я открыла фейсбук. Там какой-то простодушный любитель крылатых фраз опубликовал якобы послание Будды: "Ненавистью не одолеть ненависть. Лишь любовью ненависть побеждается". В другой раз бы я посмеялась, а тут подумала - а ведь правда! И решила все снова полюбить. А что нам еще остается?
Другие авторские колонки читайте в постоянной рубрике «Ответственные лица»