Советское кино обращается к людям, символически "убитым" на Великой Отечественной. Позабытые миром деревенские вдовы лелеют могилу неизвестного солдата, повзрослевшие сироты военных лет благополучны лишь на поверхностный взгляд.
"Вдовы" (СССР, Сергей Микаэлян), "Подранки" (СССР, Николай Губенко)
Фото: РИА Новости
Фото: РИА Новости
Экранизация вполне традиционной прозы Константина Симонова позволила режиссеру обрести свой неповторимый язык ретронатурализма.
"Двадцать дней без войны" (СССР, Алексей Герман)
Рассказывая историю безумной (в буквальном смысле слова) любви, завершившуюся убийством и членовредительством, Осима прибег к выразительным средствам порнографии и угодил на родине под суд.
"Империя чувств" (Япония--Франция, Нагиса Осима)
Достойная Борхеса и Кафки притча о двойничестве разыгрывается в подлой атмосфере оккупированного Парижа.
"Месье Кляйн" (Франция, Джозеф Лоузи)
Репрессированные в годы "маккартизма" кинематографисты объединились, чтобы впервые рассказать с экрана о мытарствах эпохи черных списков. Очевидно, их подсознание включило "механизм защиты", но у Ритта вышла комедия о страшных временах.
"Подставное лицо" (США, Мартин Ритт)
В невиданно грязном и порочном Нью-Йорке моралист, лишенный нравственного чувства, устроив кровавую баню, превращается в национального героя.
"Таксист" (США, Мартин Скорсезе)