В российских больницах не хватает обезболивающего для реанимации и анастезии. Запасы мезатона — одного из препаратов, входящих в перечень жизненно необходимых и важнейших лекарственных средств, подходят к концу. Об этом пишет газета «Коммерсантъ» со ссылкой на источники в медицинских кругах. По действующим нормам, запас этого препарата должен находиться в каждой клинике, а также у бригад скорой помощи. Как удалось выяснить «Коммерсанту», дефицит возник из-за требования украинского производителя повысить закупочную цену. Аналогов мезатона отечественная фармпромышленность не производит, из-за этого приходится закупать более дорогие французские средства. Академик РАН, бывший зампред комитета Госдумы по охране здоровья Сергей Колесников обсудил тему с ведущей «Коммерсантъ FM» Анной Казаковой.
Фото: Сергей Михеев, Коммерсантъ / купить фото
— Что это за препарат, можно ли обойтись без него?
— Препарат в основном используется в лечении шоковых состояний, допустим, это травма на улице. Когда есть кровопотеря, когда падает давление крови, вводят этот препарат. В операционной практике он сейчас используется значительно реже, потому что вводятся новые технологии предоперационной и операционной подготовки, поэтому в клиниках его используют значительно меньше. Действительно, его аналог — это норадреналин, норэпинефрин, так называемый эпинефрин, его производят зарубежные фирмы, он ближе по своему составу к естественному гормону, и поэтому его закупают, конечно, значительно охотнее, хотя он стоит сейчас почти в десять раз дороже, чем мезатон.
Тут еще вторая проблема. Проблема в порочной системе ценообразования в нашей стране на дешевые препараты. Не все — в данном случае Украина отказалась перерегистрировать цены на препараты, которые навязывает Минздрав, и сейчас за это отвечает Федеральная антимонопольная служба. Такая же история происходит в нашей стране. Мы тоже будем терять эффективные дешевые препараты, которые будут заменяться зарубежными аналогами, это системная проблема, мы о ней говорим, и я говорил как зампредседателя комитета еще в 2010 году, когда принимали закон порочной практики саморегулирования. И до сих пор, несмотря на поручение президента, проблема не решена.
— Зачем это делается?
— Ну, как зачем? Мы говорим же, что не должна повышаться цена на препараты.
— Но при этом закупаем французский, который в десять раз дороже.
— И занимается дешевыми препаратами, которые, если даже и повысится цена на 20-30%, потребитель не заметит, а надо заниматься дорогими препаратами. В данном случае все происходит наоборот. Дешевые препараты удушаются ценовым регулированием, производители снимают их с производства, у нас «Дальхимфарм» когда-то производил мезатон, теперь не производит. А дорогие препараты замещают дешевые. В чьих интересах это делается? Естественно, не в интересах потребителя и не в интересах наших российских производителей. Вот же в чем проблема, все это системная проблема.
— Хорошо, что сейчас будет? Мезатон закончится, и что?
— Надо сказать, что ничего страшного не произойдет, просто немножко больше будет тратиться средств на закупку французского «Норадреналин Агетана» или других аналогов, которые сейчас производятся. Их, правда, закупается примерно в пять раз меньше, чем закупалось мезатона, но я повторяюсь, в кратком периоде это может быть проблемой, а я думаю, что вот эта перерегистрация цены мезатона вполне возможна, потому что это у нас еще одна порочная практика — раз в год перерегистрируется цена, но это же жизненно важный и необходимый лекарственный препарат. Если вдруг возникают проблемы с его поставками, надо очень срочно перерегистрировать эту цену.
— Возможно ли так, что в России снова начнут производить аналог мезатона?
— Восстановление производства — это всегда значительно более сложная проблема, чем остановка производства, как вы понимаете. Это можно делать, но только тогда, когда будет цена, выгодная производителю. Никто не будет производить препарат себе в убыток. Такая же ситуация происходит с украинским препаратом. Они не могут производить препарат себе в убыток — это, я думаю, никакая не политическая акция, тут даже Всемирная торговая организация не поможет, потому что есть себестоимость производства препарата. Если это невыгодно, то препарат не производится либо не поставляется.
— Ваш прогноз: как в дальнейшем будут развиваться события? Мы перерегистрируем препарат или продолжим закупать у французских производителей?
— Может случиться так, что будем продолжать закупать у французов, а может случиться, что стукнут кулаком по столу наверху, скажут подать сюда Тяпкина-Ляпкина срочно решить эту проблему, и проблема будет решаться уже нормально, а не так, как у нас обычно решается.