Книжные тиражи в России продолжают падать. Об этом в интервью «Коммерсантъ FM» заявил глава Федерального агентства по печати и массовым коммуникациям Михаил Сеславинский. По его словам, с 2008 года продажи снизились на 35%. Как отметил господин Сеславинский, это серьезное падение, однако его испытывают все страны. В Москве продолжается фестиваль «Красная площадь», приуроченный ко дню рождения Александра Пушкина. В рамках этого мероприятия корреспондент «Коммерсантъ FM» Ольга Хатер пообщалась с господином Сеславинским и выяснила, какому формату книги отдает предпочтение российский читатель сегодня.
Фото: Глеб Щелкунов, Коммерсантъ / купить фото
— В своей статье в журнале «Огонек», вышедшей в преддверии фестиваля, вы говорите, что само место книжной ярмарки — Красная площадь — стало для вас вызовом. Фестиваль проходит здесь уже второй раз, какие сейчас вызовы стоят перед вами?
— Мне кажется, сейчас вызов-то уже заключается в том, чтобы сохранить сам фестиваль, в идее праздника книги. Причем это же не просто книжный базар, это же не просто книжная ярмарка, это именно фестиваль, когда наряду с 400 стендами книжных издательств и со 100 тыс. наименованиями книг перед посетителями книжного фестиваля нон-стоп проходят еще на десятках площадок какие-то мероприятия. И я так наблюдаю, находясь по 3-4 часа на площади, и вижу, что иногда попадаются одни и те же лица, одни и те же фигуры, которых я видел три часа назад. Что это значит? Что люди приходят на весь день, фактически. Они находят себе по душе какие-то встречи с писателями, какие-то музыкальные выступления. Очень много людей с детьми, что меня особо радует.
Мне кажется, площадка книжного фестиваля на Красной площади имеет право претендовать на такое знаковое событие в Москве, наряду, скажем, с Ночью в музее, с Ночью в библиотеке. Это не просто осуществить, потому что каждый раз для проведения фестиваля мы получаем согласие президента Российской Федерации, открою эту небольшую тайну. Каждый раз мы пытаемся с трудом сформировать финансирование на проведение фестиваля. Но я надеюсь, что сейчас, когда он становится уже востребованным среди сотен тысяч людей, это будет делаться немножко попроще.
— В прошлом году книжный фестиваль на Красной площади за четыре дня посетило более 200 тыс. человек, было продано более 500 тыс. книг. Ждете ли вы новых рекордов в этом году?
— Я вообще не большой любитель спорта и к рекордам отношусь специфически. Мне кажется, да, будет, наверное, подъем где-то на 25% как посетителей, так и продаж. Но не это главное. Примерная цифра уже понятна, и, в общем, в конечном счете не так важно, 200 тыс. человек посетили фестиваль или 250 тыс., важно сохранять эту планку. Определенная планка уже достигнута, ничего особо нового на новом фестивале мы не придумаем. Здесь не будет фонтанов, не будет каких-нибудь бесконечных летающих роботов или космических кораблей, а будет все то же самое: атмосфера, книги, авторы и все, что вертится вокруг них.
— Издательства платят за участие в ярмарке?
— Нет, издательства не платят. Конечно, у них есть какие-то расходы, в том числе у региональных издательств, потому что книжки надо доставить, их надо разместить. Но, мне кажется, если раньше издатели в первую очередь думали о том, удастся ли бизнес, то сейчас они уже понимают, что это серьезная имиджевая составляющая, хотя бизнес тоже идет весьма и весьма неплохо. Книжный магазин «Москва», который организовал пространство одного из детских павильонов на книжном фестивале, сообщил нам, что за первый день они продали более 7 тыс. экземпляров книг, если я не ошибаюсь, 7,8 тыс. Это серьезная, внушительная цифра. И как раз когда люди приходят на Красную площадь с детьми, чтобы купить ребенку книжку, он видит Красную площадь и помнит, что эта книга была куплена именно здесь — мне кажется, это чудесно.
— А сам город зарабатывает на мероприятии?
— Это площадка не города, это площадка все-таки федерального центра. Соответственно, мы не платим аренду, поэтому ни город, ни федеральный центр на этом не зарабатывают. Я не устаю повторять, что такое Красная площадь? Красная площадь видала многое, и у нас, как правило, Красная площадь ассоциируется с мощными государственными празднествами. Мы все помним военный парад 7 ноября 1941 года, естественно, и ассоциации с военными парадами 9 мая, которые проходят сейчас. Но Красная площадь как центр Москвы, как центр нашей страны должна ассоциироваться, в первую очередь, с мирной счастливой жизнью. Мы с вами смотрим, что сейчас происходит перед нами: люди сидят, пьют чай, фотографируются, целуются, ходят с детьми, кто-то лежит на шезлонгах, читает книжки, кто-то слушает выступления и с детьми слушает детские песенки. Что может быть прекраснее? Мне кажется, это и есть счастье.
— Как экономический кризис влияет на издательский бизнес в России, какую картину вы наблюдаете по итогам года?
— Влияет так же, как на всех влияет — плохо, конечно. Стоимость книги растет, и только за счет роста стоимости книги хоть как-то сохраняются продажи, хотя тиражи продолжают падать, падать и падать, как по наименованиям изданных книг, так и по тиражам в целом. Вообще, с 2008 года мы упали по тиражам примерно на 35%. Это серьезное падение, но это испытывают все страны, потому что читатель все больше и больше, конечно, уходит в медиа-среду, уходит в интернет, в том числе в электронную книгу. Издательский бизнес не очень сладкий, с точки зрения финансов, особенно не очень сладкий для региональных издательств. Я сейчас поговорил с воронежцами, они спрашивают: «Как у вас торговля прошла в первый день? У нас очень хорошо: на объединенном стенде мы наторговали на 52 тыс. руб., а вы, само издательство, на сколько наторговали?». — «А мы на 18 тыс. руб. Для нас это очень прилично». Для Москвы это маленькие деньги, для Воронежа, видите, это приличные деньги.
— Согласно опросу Фонда общественного мнения, 25% россиян предпочитают читать бумажные книги, и уже 17% выбирают электронные версии. Как вы относитесь к тому, что цифровая книга набирает популярность?
— Главное, чтобы люди читали, в конечном счете, не важно, на каком носителе. И мне кажется, что сейчас постепенно уже борьба любителей девайсов, цифровых носителей и любителей бумажной книги перестала быть актуальной. В конечном счете, это не борьба тупоконечников и остроконечников — все, кто хотели перейти на цифровую книгу, уже это сделали, некий баланс уже осуществлен, некая гармония уже появилась. Многие люди, которые, следуя моде, стали читать на экране своих девайсов, вернулись к бумажной книге, потому что им хочется все-таки чувствовать книжную атмосферу, перелистывать страницы, слышать шуршание, любоваться иллюстрациями, держать в руках книжный переплет. Все это не имеет сейчас существенного значения, потому что важно просто сохранить книгу в ареале обитания человеческой души, человеческого сердца.
Книга находится в сложном конкурентом состоянии, потому что у человека 24 часа в сутках, он, хочешь или не хочешь, продолжает тратить восемь часов на сон, на поглощение пищи, на учебу, на работу, а в оставшееся свободное время перед ним уже открывается целый мир: он может сидеть в социальных сетях, может играть в электронные игры, может смотреть кино, сериалы, все что угодно — книга находится в сложной конкурентной обстановке, и важно, чтобы она сохраняла свои позиции.
— В этом году фестиваль приурочен ко дню рождения Пушкина. Что значит для вас Пушкин?
— Пушкин? Мы привыкли к расхожей фразе «Пушкин — это наше все». Пушкин очень разнообразен, у него такое количество произведений, которые требуют своего возраста, что, мне кажется, в разном возрасте можно заново открывать Пушина. Я, может быть, буду банален, но у моего папы было в домашней библиотеке 11 изданий «Евгения Онегина», и я думаю, что он не отказался бы от двенадцатого, если были бы хорошие иллюстрации. Иной раз я еду в «Сапсане» по маршруту Москва — Петербург или Петербург — Москва и включаю аудиозапись, смотрю в окно и слушаю главы из «Евгения Онегина». И поверьте, это одно из самых прекрасных времяпрепровождений в моей жизни. Пушкин может сопровождать вас всю жизнь. Это могут быть и стихи из школьной программы, и «Маленькие трагедии», и лирика Пушкина, и «Евгений Онегин», которым вы будете наслаждаться в очень-очень зрелом возрасте.