Прогнозы и аналитика ВР традиционно являются одними из самых авторитетных данных на нефтегазовом рынке. О том, для кого и на каких принципах они составляются, "Ъ" рассказал главный экономист BP СПЕНСЕР ДЕЙЛ.
Фото: Chris Ratcliffe/Bloomberg/GettyImages.ru
— По каким основным критериям прогноз BP отличается от других энергетических прогнозов, подготовленных другими компаниями? В чем его уникальность?
— Перед нами не стоит задача конкурировать с подобными прогнозами, которые выпускаются другими организациями, и мы не претендуем на какую-то исключительность. У нас другие цели. В течение многих лет мы готовили Прогноз развития энергетики для внутреннего пользования и использовали его в процессе стратегического планирования. В 2011 году мы впервые решили представить наше видение наиболее вероятных тенденций развития энергетики широкой общественности. Однако задачи прогноза остаются прежними: помочь менеджменту компании лучше понимать тенденции на энергетических рынках и основные риски и тем самым способствовать принятию обоснованных инвестиционных решений.
— Есть ли у вас статистика корректировки ваших прогнозов? Какие основные параметры вы отслеживаете, чтобы затем вносить корректировки?
— Каждый год мы анализируем предыдущие прогнозы с учетом сделанных корректировок. Я считаю эту работу очень важной и полезной. Анализ расхождений фактических данных и наших прежних ожиданий, а также их последствий для будущих тенденций является важной частью подготовки прогноза. Например, в нынешнем году мы представили историю пересмотра наших взглядов на перспективы добычи нефти плотных коллекторов и сланцевого газа в США (см. слайд ниже). Как видно на графике, сланцевая добыча в США раз за разом превосходила наши ожидания. Технологический прогресс и рост производительности сделали рентабельной добычу огромных ресурсов. А нам пришлось пересматривать сделанные ранее прогнозы. Это касается и текущего года — масштаб последнего пересмотра был определен неоднократными изменениями прогнозов в прошлом.
— Меняете ли вы периодически основные подходы либо параметры при составлении очередного прогноза? Что принимаете за основу?
— В основе нашего прогноза лежит уже устоявшаяся модель, и мы не видим необходимости существенно менять ее на регулярной основе. Как и в случае со многими другими подобными продуктами, наш прогноз базируется на оценках роста ВВП и населения по различным странам. Понимание взаимосвязи между ростом потребности населения в энергии и ростом экономики является ключевым фактором в нашем прогнозе.
Мы также исходим из того, что энергопотребление и структура энергобаланса зависят от многих внешних факторов, таких как национальная политика и регулирование, технологический прогресс, повышение энергоэффективности и т. д. Поэтому мы регулярно отслеживаем изменения различных допущений, связанных с этими факторами, и стремимся оценить возможное воздействие каждого из них на модель потребления.
— Как вы считаете, для достижения международных целей по ограничению выбросов углекислого газа возможно применение политического ресурса или в данном случае должны работать только рыночные механизмы в виде стимулов и "правильной" цены?
— В нашем прогнозе мы ожидаем существенного замедления темпов роста выбросов углерода в следующие 20 лет по сравнению с предыдущими 20 годами. По нашим оценкам, темпы роста ВВП в предыдущие и будущие 20 лет будут примерно одинаковые, но мы ожидаем более существенного повышения энергоэффективности в будущем. Кроме того, сдвиг в структуре энергопотребления в сторону менее углеродоемких видов топлива (от угля к газу и возобновляемым источникам) приведет к тому, что темпы роста выбросов будут чуть ниже 1% в год в следующие 20 лет по сравнению с более чем 2% в год прежде.
Однако выбросы будут расти — 1% в год означает рост примерно на 20% за 20 лет. Для достижения целей, поставленных на Конференции по климату в Париже, выбросы углерода должны упасть на 30%, а не увеличиться на 20%. Этот разрыв показывает сложность стоящего перед нами политического выбора. И главный посыл нашего прогноза заключается в необходимости более существенных мер для решения сформулированных в Париже задач.
— Какие дополнительные шаги могут быть эффективными в сфере регулирования СО2? Какой должна быть политика в этой сфере?
— Простой ответ на этот вопрос заключается в том, что надо ввести плату за выбросы. Разумная цена на выбросы углерода будет стимулировать смещение энергопотребления от угля в сторону природного газа и возобновляемых источников энергии. Это также будет способствовать повышению энергоэффективности и снижению энергоемкости.
Другой путь — снижение выбросов при помощи планирования и регулирования. Но это означает, что политики должны определить наилучшие методы для достижения этой цели на 20-летний период. Это очень сложно и потенциально неэффективно.
— Допускаете ли вы при подготовке прогнозов влияние политики на экономику или придерживаетесь идеи независимости макроэкономических показателей от общественных и политических процессов?
— Да, мы считаем, что политика и регулирование играют важную роль. И Китай тут может стать хорошим примером. В последние годы потребление угля в Китае, вызванное процессом индустриализации, очень быстро росло. Однако в прогнозе на 20 лет мы отмечаем, что дальнейший рост потребления угля будет едва заметен и, более того, потребление начнет сокращаться к концу прогнозного периода. Резкое изменение потребления угля в Китае частично объясняется усилением экологической политики, которая нацелена на переход от угля к более чистым и менее углеродоемким видам топлива, в частности природному газу, атомной энергии, возобновляемым источникам.
— Какой, на ваш взгляд, может быть так называемая справедливая цена на нефть при балансе между спросом и предложением?
— Мы уже сейчас видим, что нефтяной рынок реагирует на низкие цены. Мировой спрос на нефть показывает сильный рост, а предложение из стран, не входящих в ОПЕК, прежде всего добыча нефти плотных коллекторов США, сокращается. Исходя из нынешних тенденций, могу лишь предположить, что к концу текущего года нефтяной рынок будет ближе к балансу. При этом сохранятся значительные запасы нефти в нефтехранилищах, которые будут оказывать давление на цены. Но я ожидаю некоторой стабилизации цен после того, как запасы в нефтехранилищах начнут сокращаться.
— Каковы основные рыночные тренды, которые будут способствовать росту цены на нефть?
— Одним из основных заключений нашего прогноза является то, что рынок постепенно сбалансируется в ближайшие несколько лет, так как нынешние низкие цены на нефть приведут к росту спроса и уменьшат предложение. Упавшие цены вызвали значительный рост глобального спроса на нефть. В 2015 году он в два раза превысил средние показатели за последние десять лет. Мы рассчитываем, что достаточно сильный рост спроса сохранится и в нынешнем году, но он будет слабее, чем в 2015 году. Со стороны предложения мы ожидаем снижения поставок в основном из стран, не входящих в ОПЕК, по мере того как резкое сокращение затрат будет сказываться на добыче.