Вчера президент России Владимир Путин в Ярославле провел заседание президиума Госсовета, посвященное проблеме транспортной безопасности. Специальный корреспондент "Ъ" АНДРЕЙ КОЛЕСНИКОВ стал свидетелем того, как участники заседания все до единого лоббируют интересы пешеходов. Сторону автолюбителей не решился занять никто.
Фото: Дмитрий Азаров, Коммерсантъ / купить фото
В фойе выставочно-концертного зала "Миллениум" города Ярославля стояла группа детей младшего дошкольного возраста в окружении дорожных знаков. Они готовились продемонстрировать знания правил дорожного движения. Дети приехали из города Гаврилов-Ям. Я, так случилось, несколько раз в жизни был в Гаврилов-Яме и, честно говоря, не припомню там никакого дорожного движения. Но дети и их наставники, пара младшего школьного возраста в полицейской форме, конечно, не разделяли мою точку зрения. Девочка в форме представилась Полиной Галкиной и рассказала, что правила они, конечно, учат, но инспектором ГИБДД она ни за что не будет.
— Кем же ты будешь? — поинтересовался я и услышал от бедняжки худшее из всего, что только можно было предположить:
— Журналисткой! — сказала Полина Галкина.— У меня уже две книжки вышло, я вообще много сказок сочиняю.
Я вынужден был признать, что в таком случае у Полины Галкиной и в самом деле есть все данные, чтобы вырасти журналистом.
Рядом стояли дети еще постарше, то есть среднего школьного возраста. Их было тоже двое, и они должны были рассказать Владимиру Путину про выставку, посвященную достижениям в области транспортной безопасности. Горячечный румянец заливал щеки одного из подростков:
— Как ты думаешь,— спрашивал он коллегу — девушку, которая, напротив, была хладнокровно бледна,— если Путину перед нами уже что-нибудь расскажут, а потом расскажем мы, то можно ли для него добавить, что это — повторение пройденного? Или это будет слишком грубо?
Коллега не хотела его успокаивать и говорила, что это будет не просто грубо, но еще и хамство.
— Дойдя до пешеходного перехода,— сообщила Полина Галкина Владимиру Путину,— надо посмотреть налево, потом направо.
Президент благоразумно кивнул.
Полина Галкина между тем перевела детей через мнимый перекресток (я помню, что она занимается нелюбимым делом и что я, в отличие от нее, занимаюсь любимым).
При этом я был полностью на стороне одного из подростков: использование детей в таких постановках выглядело как минимум грубо. Очевидно, расчет состоял в том, что дети, взявшиеся за руки при переходе по лежащему на полу черно-белому полиэтилену не смогут не вызвать у господина Путина сочувствия, граничащего с состраданием.
И следует признать, что расчет оправдался.
У следующего стенда легендарный вице-мэр Москвы Максим Ликсутов рассказывал президенту об автоматической системе слежения за состоянием автомобильного движения в городе Москва. На огромном стенде размером метра три на четыре Москва искрилась, сверкала и переплеталась. По мере продвижения Владимира Путина к стенду средняя скорость движения транспорта в столице, я обратил внимание, увеличилась с 30 до 40 км/ч. Если бы президент постоял с детьми еще полминуты, эта скорость обогнала бы текущую (изо всех щелей) стоимость барреля нефти Brent на мировом рынке. Но чуть-чуть не успела.
Между тем Максим Ликсутов не терял времени и, наскоро поделившись принципами работы огоньков и звездочек, негромко и напористо заговорил с президентом о том, как хорошо бы наконец решить вопрос, чтобы все штрафы, которые Москва получает в результате работы камер видеонаблюдения, фиксирующих нарушения правил, администрировались городом, а не службой ГИБДД. Очевидно, что цифра сборов с этих камер уже настолько велика и так быстро продолжает расти, что игнорировать ее город уже не в состоянии.
Пока господин Ликсутов говорил, господин Путин соглашался с ним: очевидно, что тема эта к президиуму Госсовета готовилась.
Я не удержался и, когда Владимир Путин отошел к другому стенду, в свою очередь, подошел к Максиму Ликсутову с вопросом, который меня и в самом деле очень интересует:
— Вы же знаете, как к вам люди в городе относятся. И как вы с этим живете?
Максим Ликсутов засмеялся:
— Вы знаете,— смеясь, ответил он,— последнее время легче стало!
То есть останавливаться он ни в коем случае не намерен.
Владимир Путин на заседании президиума Госсовета отчитался в том, что за последние десять лет на дорогах России погибли 350 тыс. человек, то есть население большого города ("Обращаю ваше внимание на эту ужасную цифру!").
Вдруг выяснилось, что едва ли не главным виновником смертности на дорогах является правительство России:
— В мае прошлого года мною было дано поручение правительству принять меры по снижению смертности от ДТП,— заявил Владимир Путин.
А вот мне интересно всегда в таких случаях: а почему не сказать по-русски: "Я дал поручение правительству..."? "Мною...", видимо, звучит гораздо убедительнее и подчеркивает значимость поручения, потому что больше эту значимость ничем, видимо, подчеркнуть не удается, ибо "в августе правительство утвердило соответствующий план мероприятий, в котором в том числе было намечено внести в Госдуму 13 законопроектов. Однако все сроки были нарушены, в Госдуме сейчас всего один законопроект, остальные еще проходят согласование в правительстве". Господин Путин заявил, кроме того, что "нужно повысить ответственность водителей за нарушения правил на пешеходных переходах". (Читай: повысить штрафы.) Об ответственности пешеходов за нарушения правил на переходах никто, конечно, не сказал ни слова за все заседание. А хотелось бы услышать, например, имеют ли право они, все в черном, ранним предрассветным утром вдруг возникать перед капотом автомобиля (или сразу под капотом)...
Вспомнил Владимир Путин и про разговор с Максимом Ликсутовым:
— Сейчас только что на выставке заместитель мэра Москвы изложил просьбу, которая в последнее время звучит и от других руководителей ряда субъектов Федерации, а именно — рассмотреть вопрос о передаче им части полномочий по администрированию штрафов за нарушения правил дорожного движения. Наверное, об этом тоже можно подумать...
Рабочую группу президиума Госсовета возглавляла губернатор Владимирской области Светлана Орлова. Она отметила, что "многие машины сейчас обладают хорошими скоростными возможностями" (действительно — я, например, доехал от Москвы до Ярославля ровно за два часа). Светлана Орлова предложила направлять средства от штрафов исключительно в дорожные фонды и добавила, что "хотелось бы сказать несколько слов и за международный форум "Безопасность движения"" (но, видимо, постеснялась и не сказала).
Кроме того, Светлане Орловой удалось несколько раз произнести следующую фразу:
— Вы как в воду смотрели, Владимир Владимирович!
Светлану Орлову поддержал и министр транспорта Максим Соколов. То есть он не произносил тоже эту фразу, а выступил за передачу штрафов дорожным фондам (тут чиновники, еще раз пришлось убедиться, шли на президента прямо единым фронтом, почти что Общероссийским).
— А Минфин-то согласен, чтобы передать штрафы на региональный уровень? — переспросил Владимир Путин.
Тут стало ясно наконец, что он уверен: сейчас эти штрафы идут в федеральный бюджет (и свой разговор с Максимом Ликсутовым он, видимо, истолковал как просьбу перенаправить этот поток.— А. К.).
Замминистра финансов Леонид Горнин разубедил президента:
— Это и сейчас происходит! Все средства от сбора штрафов идут в региональные бюджеты! Речь об окрашивании этих денег: чтобы они шли именно в дорожные фонды...
Помощник президента Андрей Белоусов попытался внести свою ясность и объяснил, что в 35 регионах власти распоряжаются этими деньгами по своему усмотрению (по крайней мере два губернатора, члены президиума Госсовета, опустили, по моим наблюдениям, при этом глаза в стол).
— Поскольку Минфин не возражает,— очень быстро, словно опасаясь, что его перебьют, заключил господин Путин,— давайте сделаем.
Так вроде бы решилась выстраданная проблема: дискуссии по этому поводу шли не меньше двух последних лет.
Уполномоченный по правам ребенка в Российской Федерации Павел Астахов заступился за детей, которых родители оставляют в закрытых машинах. Тут все дело было в примерах.
"В августе 2015 года на Ставрополье оставленный в машине шестилетний ребенок случайно нажал кнопку закрытия окна в автомобиле, ему сдавило шею, ребенок умер... В июле 2015 года в Хакассии во время отдыха на пляже родители оставили в машине троих детей (братьев 6 и 10 лет и 6-месячную девочку) и ушли общаться с друзьями. В какой-то момент автомобиль начал скатываться в реку. Мальчики успели выпрыгнуть на ходу, малышка утонула вместе с машиной... В мае 2015 года в Калининградской области 4-летний ребенок погиб, играя в незакрытой машине. Он просунул голову в проем между дверной рамкой и верхней кромкой стекла, ему придавило шею... В июне 2013 года в Ульяновске родители оставили 6-летнюю девочку в машине, сами же отправились в гипермаркет за покупками. Ребенок высунулся в окно и нечаянно нажал на кнопку стеклоподъемника. Шея малышки оказалась зажатой стеклом, девочка погибла от удушья... В мае 2013 года в Бурятии в салоне автомобиля, припаркованного возле авторынка, трагически погиб мальчик, запутавшись в ремнях безопасности..."
Чем дольше говорил Павел Астахов, тем внимательнее смотрел на него Владимир Путин.
Оказывается, по словам уполномоченного по правам ребенка, нет никакого запрета на то, чтобы оставлять детей в автомобилях. Зато, если с ними что-то случается, на родителей сразу заводят уголовное дело.
Господин Астахов предложил изменить правила дорожного движения, дополнить их пункт 12.9: "Во время остановки и стоянки транспортных средств запрещается оставлять в них детей до 12-летнего (как вариант — 14-летнего) возраста без сопровождения одного из родителей или другого лица, достигшего возраста 18 лет (вариант — 16 лет)". А за "оставление во время остановки и стоянки транспортного средства малолетнего ребенка без сопровождения одного из родителей... при отсутствии признаков преступлений, предусмотренных статьями 109, 125, 156 УК РФ" должна быть установлена административная ответственность в виде части статьи 12.19 КоАП "Нарушения правил остановки или стоянки транспортных средств".
И вряд ли с этим можно спорить.
Мэр Москвы Сергей Собянин предложил наращивать натиск на автолюбителей, которые паркуют машины на тротуарах,— сейчас этими негодяями занимаются сотрудники ГИБДД. Сергей Собянин считает, что право разбираться с ними надо отдать городским службам (уже безукоризненно зарекомендовавшим себя в этом смысле).
Господин Путин медленно кивал, так что, видимо, в ближайшее время и на тротуарах спасения искать не придется.
Министр связи и массовых коммуникаций Николай Никифоров предложил задействовать для фиксации нарушений правил дорожного движения 60-миллионную армию обладателей смартфонов. Нужно только создать надежное окно, куда они могли бы доносить на автолюбителей.
И это предложение будет зарегистрировано в протоколе заседания и, таким образом, войдет, скорее всего, в список поручений по итогам президиума Госсовета.
Ни одного лоббиста интересов автолюбителей на заседании я не зафиксировал.
Все против нас. Ну тогда это или мы, или они. Тогда это война.