В Европейский суд по правам человека подана первая жалоба на приговор за репост в интернете, пишет газета «Коммерсантъ». Челябинский блогер и активист Константин Жаринов год назад был осужден за размещение на своей странице в соцсети поста запрещенного в России «Правого сектора». Однако, по словам защиты, организацию запретили лишь спустя полгода после перепоста ее материала. Однако это не помешало правоохранительным органам обвинить господина Жаринова в призывах к экстремистской деятельности. Свое уголовное преследование блогер считает политически мотивированным. Заместитель директора по научной работе юридической группы «Яковлев и партнеры» Анастасия Рагулина ответила на вопросы ведущей «Коммерсантъ FM» Анны Казаковой.
Фото: Олег Харсеев, Коммерсантъ
— Как вы расцениваете такое решение суда и реакцию господина Жаринова?
— Вы знаете, реакция господина Жаринова меня очень удивляет. Потому что я не думаю, что возбуждение уголовного дела зависело от того, признали ли какую-то организацию экстремистской или не признали. Дело в том, что репост содержал призывы российских граждан к тому, чтобы они не подчинялись властям. Если мы посмотрим закон о противодействии экстремистской деятельности, где, в общем, раскрывается понятие, что такое экстремистская деятельность, мы поймем, что это не что иное, как действительно призывы к экстремистской деятельности. Также мы должны понимать, что репост означает распространение информации.
Таким образом, Жаринов распространял информацию, которая относится к публичным призывам к осуществлению экстремистской деятельности. Поэтому я не очень разделяю его удивление по поводу того, что было вообще возбуждено уголовное дело.
— Есть ли у него какие-то шансы на победу в Европейском суде по правам человека?
— Я не могу этого сказать точно. Почему? Потому что есть проблема правового характера в этой ситуации: касается она того, что до сих пор мы не знаем, у нас нет официального понятия, что такое «репост». Верховный суд нам не разъяснил, что же под этим стоит понимать. Поскольку в данной ситуации мы говорим о том, что, распространяя эту информацию, можно ли будет в точном соответствии с теми понятиями, которые мы сегодня имеем в Уголовном кодексе, понимать, что репост — это распространение этой информации и именно публичные призывы к экстремистской деятельности. Поскольку они были размещены в интернете, и с ними могло ознакомиться большое количество народа, надо понимать, что публичность действительно была. Но сам репост можно будет признать, что это был сам призыв.
— Газета «Коммерсантъ» пишет, что правозащитники в последние годы вообще фиксируют участившиеся случаи привлечения к ответственности не за авторские посты в социальных сетях, а именно за распространение сторонних материалов. Вы какую-то тенденцию наблюдаете?
— Вы знаете, да. Я вижу по возбужденным уголовным делам, что это действительно так. Но, как мне кажется, любой думающий человек должен научиться читать те материалы, которые он хочет постить, — это первое. Понимать их смысл и дальше понимать, к чему может привести распространение этой информации, потому что это очень серьезно.
Здесь речь не идет о свободе слова, поскольку, еще раз говорю, мы должны понимать, что информация информации рознь. Если она призывает к экстремистской деятельности, к террористической деятельности, то вряд ли мы можем с этим согласиться, признать это правильным, нормальным и обыденным.
— Нужны ли какие-то поправки к законам? Может быть, действующая база не достаточно эффективна в сфере регулирования подобных вопросов?
— Мне кажется, нужно что-то подумать, как я уже сказала, нужно хотя бы понимать, что такое репост, понимать, за распространение какой информации может наступить ответственность.
Мне кажется, что этот вопрос действительно нуждается в уточнении и в более точном, детальном рассмотрении. Я не знаю, как это может выглядеть, может быть, это будет отдельный закон, может быть, уже в действующие законы можно будет внести поправки. Но об этом надо будет подумать.
Я не думаю, что сам Уголовный кодекс стоит менять в этой ситуации, поскольку, как я уже сказала, эти действия, мне кажется, подпадают под статью 280. Думаю, что просто нужные какие-то дополнительные законы.