Существуют ли правовые основания для сноса торговых павильонов в Москве? Что делать их владельцам, потерявшим бизнес? Что появится на месте разрушенных властями города построек? На эти и другие вопросы ведущему «Коммерсантъ FM» Анатолию Кузичеву ответил начальник Госинспекции по недвижимости Москвы Сергей Шогуров, правозащитники и представители бизнеса в рамках программы «Действующие лица».
«Это был удар в спину малому бизнесу»
Собственник одного из снесенных павильонов Армен Меграбян
Собственник помещения на Чистых прудах Армен Меграбян о «Ночи длинных ковшей»: «Что я могу сказать: на самом деле был сильный удар по малому бизнесу, удар в спину, можно сказать, поскольку все документы, исходные разрешительные документы и право собственности с договором аренды земли, — все у нас имелось. Да, никаких контор у нас нет, там было порядка 25 объектов малого бизнеса, в основном это общепит, парикмахерская эконом-класса, продовольственные магазины эконом-класса, и вся близлежащая округа пользовалась услугами наших мини-торговых центров, их сложно павильоном назвать.
Это такой внезапный снос без суда и следствия, поскольку решение было принято буквально 8 декабря, сразу нас признали самовольными. О какой самовольности может идти речь, если уже лет 15 все стоит, с 1996 года — 20 лет. О какой самовольности? 20 лет он был не самовольным, и в один день это все решилось, что это уже самовольная постройка. Но надежда умирает последней, надежда, конечно, у нас есть, и мы будем бороться всеми правомерными способами».
Сергей Шогуров об истории объектов недвижимости: «Я думаю, если обратно посмотреть документы, а я все время буду ссылаться на них, потому что это то, что мы имеем сегодня, помимо записей, о которых мы говорим, есть историчность. Насколько я понимаю, вы приобретали уже такой объект, а не застраивали, приобретали, наверное, исходя только из одной логики, что если есть запись ЕГРП (Единый государственный реестр прав на недвижимость. – "Ъ FM"), то вы полностью защищены и что объект не может быть объектом самовольного строительства. Наверное, вы не изучали документы, которые лежали в основе развития этого объекта. В таком случае нужно задавать вопросы тем юристам, которые когда-то вас консультировали, исходя из логики, что с объектом все хорошо. Даже из нашей практики, когда мы видим, как банки кредитуют непосредственно под объекты недвижимости, очень редки случаи, когда банк выдаст деньги под объект, у которого нечистая история. Когда вас консультировал юрист, он не мог не обратить внимания, что объект развивался как некапитальный».
Сергей Шогуров о дальнейшем развитии событий: «Тот малый бизнес, который сидел непосредственно на площадях, на арендах, спокойно уйдет сегодня в те помещения, которые расположены на первых этажах, либо в любые нежилые помещения на территории города Москвы. Это 100% не удар. Мы просмотрели каждый объект. Еще раз повторюсь: мы понимаем историчность, мы понимаем решение, которое может быть. И поэтому с высокой степенью вероятности говорим, что, скорее всего, мы не проиграем».
«Действиям столичных властей трудно найти правовые основания»
Директор юридического агентства «Правозащита» Алексей Савин
Исполнительный директор юридического агентства «Правозащита» Алексей Савин, представляющий интересы собственников, о юридическом аспекте сноса объектов: «Я полагаю, что действиям столичных властей в отношении целого ряда строений, которые были снесены в ночь с 8 на 9 февраля, достаточно трудно найти правовые основания. У правительства Москвы нет права принимать решение о сносе в отношении построек, на которые зарегистрированы права собственности. Это право якобы появилось у него с 1 сентября 2015 года, на самом деле, такое право отсутствует, несмотря на то, что официальные лица правительства Москвы утверждают обратное. Постановление 829, как это прямо следует из его текста, из преамбулы, принято на основании исполнения статьи 222 Гражданского кодекса Российской Федерации. Это, как минимум, ставит вопрос, соответствует ли издание такого постановления части 1 статьи 71 Конституции Российской Федерации, по которой российское законодательство находится в исключительном ведении федерального правительства и органов власти.
Кроме того, часть 4 статьи 222 Гражданского кодекса однозначно и недвусмысленно говорит, что принятие решения о сносе возможно лишь в отношении постройки, владелец или создатель которой неизвестен. Если создатель и владелец неизвестен, Гражданский кодекс оставляет только один вариант решения проблемы — это судебный снос. Права собственности были зарегистрированы на большинство из 104-х снесенных строений, по многим шли суды, всем собственникам разослали именное уведомление. Кроме того, у нас данные о собственниках строений общедоступны: они содержатся в Едином государственном реестре прав, официальные адреса были всем постройкам присвоены МосгорБТИ, так что не составляло никакой проблемы найти собственников. Абсолютно очевидно, что при наличии зарегистрированного права собственности на строение единственный способ его сноса — это судебный. Об этом говорится однозначно».
Алексей Савин о документах собственников: «Представители деловых сообществ, в частности, «Опоры России», «Деловой России», просили не то чтобы остановить, но приостановить исполнение 829-го постановления — с тем, чтобы разобраться в ситуации. Потому что мы не спорим, что в этом списке были объекты, которые, безусловно, имеют какие-то правовые недостатки, что они были действительно самовольными постройками. Но большинство объектов, документы на которые сотрудники «Правозащиты» рассматривали, помогая другим собственникам, помимо Чистых прудов, помимо Сухаревской, помимо тех, чьи интересы мы непосредственно представляем — на руках полный комплект разрешительной документации. Они были построены в соответствии с проектом, есть соответствующие решения судов по 27-ми объектам из 104-х. Не совсем понятно, как Госинспекция перешагивала через судебные решения, оставляя себе право, вопреки положениям Арбитражного процессуального кодекса об обязательности решения суда, вдруг трактовать иначе эти решения и вопреки им осуществить снос совместно с префектурой».
Сергей Шогуров о выборе времени для сноса: «Многие нас сегодня критикуют, говорят, что это была специально запланированная акция, что планировали в ночь, чтобы пока никого нет, и другие доводы приводят. Так я вам хочу сказать, что с точки зрения реализации постановления 829, которое мы выполняли, мы абсолютно следовали букве закона. С точки зрения комфорта жителей — вы видели, что происходило, если бы демонтаж происходил в дневное время? Он бы потребовал определенной транспортной логистики и так далее. Поэтому для того, чтобы не доставлять неудобств жителям города Москвы, автомобилистам, это было сделано в самое удобное время, когда снижается транспортный поток, когда снижается логистика, когда пассажиропоток падает, поэтому спланировали в один день для того, чтобы пообъектно не тратить время непосредственно».
«Собственники подтверждали, что оформляли права "определенными способами"»
Начальник Госинспекции по недвижимости Москвы Сергей Шогуров
Сергей Шогуров о ходе сноса торговых павильонов в Москве: «С точки зрения законности и незаконности размещения тех объектов, по которым проводились мероприятия в ночь с 8 на 9 число, для города это были известные объекты, также как и для собственников. Эти объекты раньше были учтены в определенном постановлении, которое говорило, что есть такие объекты, размещенные на незаконных основаниях, и на них оформлены права собственности. Это абсолютно не новый пул, это не новые объекты, а ранее учтенные, постановление действует уже два года. Тем более, все эти торговые точки уже до этого имели под собой определенную историю развития, некоторые — даже определенные судебные решения. Поэтому говорить, что для города это были новые объекты или для собственников была новой информация о том, что их придут сносить, преждевременно.
Вторая составляющая: эти торговые точки были планомерно перенесены в новое постановление, и, начиная с 8 декабря, шла масштабная работа, связанная с тем, что собственников данных объектов, собственников помещений, которые находятся в данных объектах, планомерно информировали о том, что город в данном направлении усиливает работу, и в ближайшее время будет производиться административный снос. Абсолютно все были проинформированы, причем информированы не только по юридическим лицам, по имеющимся адресам, мы проинформировали по абсолютно всем адресам, которые имелись во всех общегородских информационных системах — и арендаторов, и собственников. Более того, мы к каждому объекту поставили информационный щит, как сегодня требует федеральное законодательство, с информацией о том, что данная торговая точка является незаконной: "Информируем вас, у вас есть добровольный период, по которому вы должны демонтироваться, и в случае, если вы не демонтируетесь, придут городские службы и снесут вас самостоятельно ". Это была никакая не закрытая ситуация, это не формат местечкового принятия решений, это была абсолютно публичная, спланированная заранее акция, о которой мы полностью всех проинформировали и получили обратную связь».
О том, как оформлялось право собственности: «Когда-то город, в 1990-е — начало 2000-х, давал возможность разместить бизнесу некапитальные торговые объекты для удовлетворения потребностей населения в определенных группах товаров. Город оформлял земельно-правовые отношения, в которых строго-настрого запрещал здесь строить капитальные объекты. Это некапитальные объекты, которые подлежат дальнейшему использованию на определенный период времени. Как правило, это были пятилетние договорные отношения. После этого некоторые собственники ухитрились оформить право собственности на данные объекты».
«Большая часть собственников, которая к нам приходила, она в принципе в диалогах соглашалась, что да, я объект самовольного строительства, если меня рассматривать как капитальный. Я подтверждаю, что я определенными способами оформил себе право собственности. Я знаю, что я должен был быть размещен на территории города Москвы как объект некапитальный. И этот диалог мы постоянно ведем и разъясняем в абсолютно открытой среде».
О правомерности демонтирования павильонов: «Я считаю, что архитектурный облик Москвы ничего не потерял, а, скорее всего, приобрел — это первое. Что касается малого бизнеса: мы всем приводим пример, когда к нам приходят на дискуссию и общаются с нами о том, что законно или незаконно, у меня есть определенный набор документов, определенная логика о том, что я имею право размещаться непосредственно на земельных участках. Мы им все время разъясняем предельно просто: представьте себе картину — человек едет на ворованном автомобиле, если у него есть свидетельство о регистрации, он добросовестный приобретатель — что будет с его автомобилем? Безусловно, изымут.
Какая ситуация получилась в данном случае? У Москвы фактически забрали земельные участки, которые принадлежали городу, путем того, что построили данные объекты и оформили на них право собственности. Если бы они были капитальными, у города работала бы предельно простая логика: после окончания договора аренды данный объект можно было спокойно изъять. При этом отобрали-то у жителей, Чистые пруды — это непосредственно общегородская территория, львиная часть объектов — это общегородская территория. Она предназначена для жителей, было лишь временное размещение торговых точек».
О нехватке магазинов после сноса: «Если где-то не удовлетворяется потребность населения, если где-то нужно поставить, чтобы было удобно жителю ходить в пешей доступности с минимальным количеством времени за какими-либо продуктами либо товарами, то житель спокойно сегодня может написать письмо, особенно если оно будет коллективное. И департамент торговли разместит на этом месте нестационарные торговые объекты, но уже путем проведения аукционной процедуры, когда придет участник, заплатит за право размещения такого объекта, и будет платиться доходная составляющая в бюджет города Москвы».