«Интернет действительно становится серьезной отраслью»

Герман Клименко о плюсах отечественной операционной системы: «Когда Владимир Путин был премьером, у него было постановление "О переходе на открытое отечественное ПО", перешла всего одна федеральная служба судебных приставов. Если сейчас вернуться в прошлое и представить, что это было какое-то прозрение, если бы все ведомства перешли, то у нас было бы, знаете, как "кролики — это не только ценный мех, но и вкусное мясо". У нас было бы две истории: у нас были бы очень простые отношения с нашими коллегами за рубежом дискуссионные — нам бы от них ничего не нужно было, а вторая часть — огромная масса денег шла бы внутрь индустрии, потому что мы за поддержку платили бы не компании Microsoft $2-3 млрд в год, а внутри себя бы тратили на своих же программистов. Вот, собственно, цена вопроса».

Герман Клименко о необходимости сотрудничества социальных сетей с правоохранительными органами: «Есть огромная масса людей, которая живет в Mail.Ru и во всех его сервисах, и во "Вконтакте", это тоже Mail.Ru, и они вполне там самодостаточны. Есть огромный пласт людей, которые никогда не выходят за границы отечественного интернета. Я бы измерил это цифрой 80%. Есть 20%, которые в той или иной мере пользуются зарубежными сервисами разного свойства — не только Facebook, не только Gmail, не только Twitter. Я, в силу своей интернетовской природы, пользуюсь вообще всем, например. У меня все есть: и Gmail, и Instagram, и Telegram есть. И для тех людей, которые пользуются зарубежными сервисами, конечно же, расстройство, что в связи с неважно какими условиями произойдет разделение доступа, конечно, имеет критическую массу. Но 80% аудитории, на мой взгляд, совершенно все равно. И соответственно из этого надо исходить, и исходить надо из каких-то очень простых вещей.

Надо понимать, что на любой территории должно быть равенство прав и обязанностей. Самый простой пример — преступники, педофилы, наркотики, они же все понимают, они все знают, они пользуются Gmail, они пользуются Facebook, знаете, почему? Дело в том, что для нашего суда, кто-то считает его неправым, кто-то считает его правым, но дело в том, что есть такое доказательное правосудие, когда нужно последовательно выстроить всю цепочку. Ну, например, в 15:30 гражданин А послал письмо на Gmail с просьбой, не знаю, Вите Иванову. Для доказательности Gmail должен подтвердить время, место, обстоятельство. Но они этого не подтверждают».

«Ведь на самом деле они же защищают не себя. На самом деле у нормального человека, у любого, я подозреваю даже господина Навального, читать там особого нечего в почте. Это просто такое, то есть, они по сути выступают фронтменами, защищая себя, они на самом деле защищают огромный пласт преступников. Вот еще раз, на моем опыте, у меня достаточно много ресурсов. За все время ко мне никто никогда с политическими просьбами, давайте попреследуем, у вас там есть в дневничках кто-то, давайте его попреследуем, вообще никто не обращался. Ко мне приходили реально с делами самоубийц, клуб самоубийц, найти человека, который сознательно и целенаправленно этим занимается, подбивает людей на самоубийство, психолог хороший человек был. Убийцы были. Когда читаешь, страшно становится. Мне кажется, вообще тут вопрос еще тонкий: есть ли право у государства защищать нас, допустим, от террористов? Я считаю, что есть».

О мессенджере Telegram и том, что его ожидает: «Шикарный сервис, я им пользуюсь, мне очень нравится. Я вообще считаю, что Павел Дуров заблуждается в том, что его популярность сильно зависит от того, что он очень секретный. Его популярность не потому, что он секретный, а потому, что сервис очень хороший. И мне кажется, что если бы Павел повел себя как Skype, то есть сотрудничал с мировыми правительствами, с Америкой, с Францией, с Германией, с Россией то же самое, он таким же был бы популярным, но у него прекрасный сервис. Если не будет, то все предсказуемо: еще пара терактов, не дай бог, подобного свойства, и Америка его просто забанит. А если его забанит Америка, это основные деньги, на этом все закончится, и не нужно будет ни нашим, ни французам, ни немцам с ним бороться. И он поэтому закроется. Не потому, что я этого хочу, а потому что просто это предсказуемо.

Это вопрос из серии того же Google с Китаем, ведь нет китайского firewall в глобальном смысле. Если Google бы согласился сотрудничать с китайскими правительственными органами, с государством сотрудничать, не было бы вообще вопросов, он бы там спокойно работал. Google считает, что он по ряду причин не доверяет китайскому правительству. Тут вопрос, может ли коммерческая компания не доверять какому-то государству».

Герман Клименко о справедливости наказания за посты в интернете: «У меня отсутствует в голове такой кусочек, который за политику отвечает. Есть люди, которые увлеченно спорят, выборный губернатор, назначаемый губернатор, что-то еще, у меня это отсутствует, потому что мне это не интересно. Тем не менее ответить на вопрос могу. Я считаю справедливо, если на заборе написали что-то оскорбительное или в книжке написали что-то оскорбительное, нет принципиальной разницы между бумагой и интернетом, это одинаковое распространение. Другой вопрос, что я считаю, что у нас есть некоторая проблема, связанная с квалификацией судейского корпуса и который требуется просто учить. Сама проблема существует не в плане наказания, есть понятие отсутствия компьютерной грамотности, люди плохо понимают, что нет принципиальной разницы между тем, что вы написали в своей "фейсбушечке" и тем, что вы написали листовочку и распространили ее. Есть понятие распространения. Все государства с этим борются, в уголовных кодексах есть соответствующие наказания, поэтому я понимаю, что это такое, другой вопрос, что я не могу квалифицированно здесь рассуждать плохо это или хорошо, я в эти истории не играю, и как-то меня это не сильно задевает. Когда мне говорят, Герман, как же так, тебя не интересует, что человеку дали за ретвит два года. Я говорю: слушайте, есть судебное право. У меня есть некий интерес к праву, я могу с этой точки зрения почитать. Но если я вижу, что юридически все чисто, извините, а зачем человек дурью маялся? Поэтому меня действительно интересует только экономика».

О появлении границ в интернете: «Для меня лично совершенно все равно, как это будет, потому что, во-первых, я работаю в зоне российского интернета, там мои какие-то интересы идут. Государство сейчас находится в очень сложной истории. Кто бы что бы ни говорил про Telegram, у Павла Дурова проблемы, Telegram действительно пользуются террористы, и у него действительно проблема взаимодействия с государствами. Причем мы с вами знаем примеры хорошие, когда компания Skype вынуждена сотрудничать со всеми, на каждой территории страны компания Skype выдает для ФСБ каналы для расшифровки. То же самое было с BlackBerry, когда они к нам заходили в Россию и не могли зайти пять лет — пока не договорились со спецслужбами, не зашли.

Причем, у нас есть ощущение, что у нас везде чипированный 1937 год. Вот я, например, за все свое время существования в интернете от спецслужб ни разу не получал политических заказов. А было время, когда liveinternet был очень популярным ресурсом. Все, что ко мне приходили, это убийцы, самоубийцы, и здесь я не вижу каких-то историй, и все были законные запросы. Безусловно, к Павлу Дурову из-за Telegram есть претензии, особенно у Америки, Франции, Германии, и я могу предсказать, что виртуальные границы будут выстраиваться. То есть интернет действительно везде становится серьезной отраслью, а любая отрасль так или иначе регулируется. Можно с этим делать что угодно, не регулируется лишь то, что ничего не стоит».