Турция прекратила полеты военной авиации над Сирией. Такое решение якобы принято по согласованию с Россией, сообщает турецкая газета «Хюрриет» со ссылкой на дипломатические источники. По данным издания, Анкара перестала участвовать в операции против боевиков запрещенного в России «Исламского государства» в составе международной коалиции после инцидента с российским бомбардировщиком. Газета уточняет, что Россия тоже прекратила полеты рядом с воздушной границей Турции. Директор Института стратегических оценок Сергей Ознобищев ответил на вопросы ведущей «Коммерсантъ FM» Анны Казаковой.
Фото: Дмитрий Азаров, Коммерсантъ / купить фото
— Как вы полагаете, такая информация может быть достоверной?
— Я думаю, что да, высока вероятность, что это достоверная информация. Чтобы не провоцировать друг друга, понимаете, там же еще есть и некая, — в общем-то, речь идет о ситуации военной, — некая такая корпоративная мораль у летчиков. И мы с вами видели интервью штурмана, который сказал, что будет летать, ему еще надо отдать должок, тоже фактор надо иметь в виду. На самом деле между нами и Турцией, как мы с вами слышали, установлен лизинг горячей связи, которой почему-то не воспользовались, когда было нужно воспользоваться. И вообще во всей истории немало очень противоречивых деталей, и в них уже до конца, конечно, не разобраться.
Есть и договоренность с Соединенными Штатами, и документ, подписанный между нашими военными и американцами, где тоже эти вопросы оговорены — об опасном сближении и действиях и прочем. Даже проводились учения на этот счет — как действовать, как не сближаться, чтобы не провоцировать друг друга. Тем не менее, случилась эта трагедия, и в этой ситуации как на основе взаимной договоренности, которая абсолютно вероятна, и мы, и Турция по большому счету не заинтересованы в эскалации всей этой ситуации. Уже и так последствия для нас достаточно чувствительны. И для нас, и для Турции. Шутка ли — мы перестали быть партнерами, почти что союзниками, как сказал вчера президент. Поэтому, да, это возможно, и как на двусторонней основе, так и с вмешательством Соединенных Штатов, которые могли и должны были бы, я думаю, как союзник, да и натовцы тоже, должны были Турцию одернуть, что, собственно, и было на натовской встрече, которая произошла после инцидента.
— А почему лидеры стран хранят молчание?
— Почему вы считаете, что все, что происходит между лидерами стран, должно становиться достоянием гласности? Нет, конечно, у них идет достаточно интенсивный обмен информацией, да и слава богу, что сейчас ситуация не такая, какая могла быть о время холодной войны. Очень интенсивно переговариваются по телефонам, встречаются как они сами, так и их аппараты, несомненно. Наши военные также находятся в постоянном взаимодействии. И в этом отношении ситуация коренным образом отличается от ситуации холодной войны, о приходе которой нам постоянно вещают некоторые наши безответственные политологи и журналисты.
— В интервью французскому телеканалу France 24 президент Турции сказал, что запросил встречи с Путиным в Париже 30 ноября, но ответа пока не получил. Как полагаете, такая встреча будет именно 30 ноября, так скоро?
— Возможно, какое-то такое пересечение состоится, мы с вами представляем прекрасно, что мы не будем знать ответа на этот вопрос до самого наступления этого времени, и, в общем-то, президенту Турции в данной ситуации, я считаю, давным-давно, сразу надо было бы позвонить по телефону и…
— Он говорил, что звонил, но не дозвонился.
— Звонил, не дозвонился — вот еще один из моментов, правды, по которому не жди. Не знаем это до конца: как звонил, не дозвонился, может, двух копеек не было для телефона автомата, поэтому не ясна ситуация, но мы не будем знать, будет ли эта встреча или нет. Может, произойдет мимоходом, как у Обамы с Путиным в коридоре. Шел Путин, увидел Обаму, они сели в кресло, стали разговаривать. Я такое не исключаю, но все равно ситуация слишком накалена.
— Но инцидент довольно крупный, действительно, ситуация накалена, и такая встреча по идее не может…
— Да, я думаю, что 70%, а может и больше вероятности, что она все-таки так просто не произойдет, должно пройти какое-то время.
— Хорошо, если она будет, что будут обсуждать?
— Будет изложена какая-то версия турецкой стороной, которая нашей стороной, конечно же, не будет принята, потому что мы примерно представляем те версии, которые сейчас озвучиваются с турецкой стороны, и знаем то, что говорят наши официальные лица. Несовпадений очень много, противоречий очень много. Но ясно и другое, что возврата на прежние рельсы наших отношений просто быть не может в обозримом будущем, но будут говорить о минимизации ущерба, потому что есть крупные вещи, которые для обеих сторон очень чувствительны, и крупные проекты уже начаты — это и «Турецкий поток», и атомная станция, и у нас идет очень интенсивное и объемное торгово-экономическое сотрудничество, очень много чего запущено. Туристический поток у нас просто очень велик, для Турции это потеря значительной части бюджета.