Россия может свернуть важные совместные проекты с Турцией из-за ситуации со сбитым Су-24, заявил премьер Дмитрий Медведев. Он также добавил, что турецкие компании рискуют потерять позиции на российском рынке. Кроме того, действия Анкары приведут к опасному обострению отношений России и НАТО, подчеркнул премьер. Эксперт по международным отношениям Михаил Троицкий ответил на вопросы ведущего «Коммерсантъ FM» Максима Митченкова.
Фото: Кристина Кормилицына, Коммерсантъ / купить фото
— Как, по-вашему, за словами премьера последуют какие-то действия?
— Я думаю, что за словами премьера последуют, как минимум, некоторые исследования, расчеты о том, действительно ли можно наказать Турцию экономическими средствами в текущий момент без существенного ущерба для самой России. Я думаю, что пока эти исследования будут проводиться, пока докладные записки будут писаться, вряд ли будут приняты какие-то резкие драматичные решения по поводу отказа от любых проектов или инвестиций, в которых в сегодняшних-то условиях точно заинтересована и сама Россия.
— А есть ли вообще у России такие позиции, чтобы надавить на Турцию, чтобы, например, Россия при этом никаких потерь не понесла, потому что уже звучали некоторые предположения, что мы можем не строить АЭС первую в Турции, проект оценивается в 22 млрд, эти же деньги потеряет Россия?
— Можно не строить ничего, не принимать никаких инвестиций, и конечно, потерять деньги. Но я думаю, что ответ должен быть, и этот ответ уже примерно подготовлен — он заключается в том, что для Турции повышается неопределенность в плане возможности какого-то если не возмездия, то некоторых мер силового характера. Не прямых, конечно, не связанных, не дай Бог, с нападением, атакой на турецкую территорию, но аналогичных ударов, возможно, по авиации, и это никак не может выглядеть прямым нападением на Турцию как члена НАТО, но Турция понимает, что в разных сценариях Россия может себя вести уже не так, как предполагалось раньше, когда считалось, что Турция, во всяком случае, не настроена к России враждебно. Такого рода повышение неопределенности и есть основной рычаг воздействия со стороны России на Турцию.
— Какие проекты могут быть свернуты, чтобы Россия при этом никакого ущерба не понесла. Есть ли вообще такие проекты?
— Честно говоря, если вы меня спросите, прогнозы — неблагодарное дело: никакие проекты свернуты не будут, при том, что переговоры по расширению газовых поставок в Турцию и так идут сложно, и вряд ли в интересах России делать эти переговоры и проекты жертвой текущей ситуации. Возможны какие-то краткосрочные меры воздействия со стороны разных наблюдательных и контролирующих органов к продукции, скажем, пищевой, производящейся турецкими компаниями или импортируемыми из Турции в Россию, но по большому счету, в условиях продовольственных антисанкций здесь тоже разворот для российских властей не слишком большой.
Понятно, что заявления соответствующие должны быть сделаны, и Турция должна быть обеспокоена возможными мерами ответа, но, честно говоря, асимметричные меры экономического ответа являются обоюдоострыми. Поэтому я думаю, что ответ, если мы его увидим в какой-то форме в ближайшее время, скорее, будет симметричным и, надо надеяться, не будет включать непосредственное применение силы, скорее, дипломатия, построение коалиции, в которой Турция окажется если не в изоляции, то в меньшинстве, и получение извинений, заверения со стороны Турции, что в дальнейшем Турция будет избегать непосредственных атак на российские военные самолеты, находящиеся, к тому же, в небе над Сирией, а не над Турцией.