Теракты в Париже всего за одну ночь изменили отношение к Франции и французам в Израиле. Хотя выводы из этой трагедии там сделали все равно свои
В Израиле как нигде понимают чувства парижан, переживших террористическую атаку
Фото: Ariel Schalit, AP
Официальные заявления премьера Израиля, отдельных политиков, передача сведений о террористических структурах французским спецслужбам, увеличение числа рейсов Тель-Авив — Париж — это на уровне государства. Но и от простых израильтян — волна разделенной боли. Раскрашивание в цвета французского флага аватарок в Facebook и проекция триколора на высотку мэрии, звонки знакомым "французам" (так же как нас здесь называют "русскими", но пишут в кавычках, чтобы обозначить условность), многотысячный митинг в Тель-Авиве — в общем, все, как у людей. Израильтянам легче других солидаризироваться с теми, кто пережил террористическую атаку,— они сами в этом живут. И теперь роднее французов нет.
Трели канареек
Но буквально за день до теракта все было куда как иначе. Израиль кипел от возмущения по поводу антиизральских санкций, введенных ЕС по инициативе Франции. Напомню: ровно накануне терактов, в четверг, 12 ноября, ЕС предписал странам — членам Союза маркировать израильскую продукцию, произведенную "на захваченных Израилем в 1967 году территориях". Пусть, мол, теперь сам покупатель решает, готов ли он своими деньгами поддерживать израильскую оккупацию. И если не готов (кто ж хочет финансировать захватчиков?), откажется покупать — пусть эти предприятия разорятся, и тогда евреи с оккупированных территорий уйдут, ведь барыш для них — главное, кто ж не знает.
"В Европе нас уже помечали!" — возмутились израильтяне, имея в виду желтые звезды времен нацизма. В мире, продолжали они, бушует свыше 200 региональных, религиозных, межнациональных конфликтов. Счет жертв в некоторых идет на сотни тысяч, беженцев — на миллионы. "Так почему Евросоюз сосредоточился именно на палестино-израильском, который блекнет на этом фоне?" — недоумевали в Израиле. Волна иммигрантов с горящего Востока захлестнула Европу, и это реальная угроза континенту. Но ЕС занят не ею, а палестинцами, не собой, а Израилем.
Иными словами, израильтяне указали европейцам на их проблемы, так же как те при помощи санкций пытались заставить их решать свои. Может, лучше пусть каждый разбирается с тем, что творится у него дома, и не лезет в чужой? Но — не получается.
Взрыв негодования в Израиле вызвали и трактовки рядом левых политиков произошедшей в Париже трагедии. В частности, интервью после нее главы МИД Швеции Маргот Валльстрем, в котором она заявила: "Экстремизм набирает обороты везде, как на Ближнем Востоке, где палестинцы не видят для себя надежды на будущее и от отчаяния прибегают к насилию". А в ответ на вопрос о радикализации мусульманской молодежи в Швеции сказала: "Чтобы остановить исламский экстремизм, нельзя допустить скатывания к ситуации, в которой оказались палестинцы. Нам нельзя позволить, чтобы отчаяние приводило к насилию".
Посла Швеции вызвали в МИД для объяснений. Стокгольм заявил, что слова Валльстрем были неверно истолкованы. Но события показали: проблема не в предвзятом толковании израильтян, она в предвзятом понимании ситуации европейскими левыми. Идет война цивилизаций, она давно перекинулась на их территорию, а они, как за соломинку, привычно хватаются за палестино-израильский конфликт, который, по их мнению, так легко решить — лишь бы израильтяне не упрямились.
Не случайно же, не сговариваясь со шведской социалисткой, председатель соцпартии Голландии Ян Марийниссен объяснил мотивы парижских террористов почти ее же словами. "Их поведение совершенно очевидно является следствием палестино-израильского конфликта,— сказал он.— Парни, совершившие теракты,— представители возмущенных людей, которые населяют французские пригороды, а палестино-израильский конфликт — питательная среда для таких настроений".
Жизнь давно не соответствует этому постулату. Ни в 11 сентября 2001-го, ни в "арабской весне", ни в сирийской гражданской войне, ни в мусульманской реконкисте "Исламского государства" нет и следа израильско-палестинской проблемы. Она — жалкая периферия противостояния мусульманского Востока и христианского Запада. Только крепко зажмурившись, можно продолжать считать, что битва идет за Иерусалим и еврейские поселения в Иудее и Самарии. Она давно ведется за Лондон, Париж, Берлин и Вену.
Экспедиционный корпус уже там, и на помощь ему с Востока движется мощное подкрепление. Его квартирьеры, которых в Европе ошибочно называют беженцами, уже занимают дома для подхода основных сил, а предназначенные к покорению аборигены перетряхивают закрома, чтобы приютить пришельцев, отвлекаясь лишь на то, чтобы добиться мира в далекой Палестине.
Израильтяне не могут принять эту логику, чем постоянно разочаровывают своих заокеанских и европейских партнеров. Евреи на основе тысячелетнего опыта знают: для антисемитизма не нужны причины — достаточно антисемитов. Так же не нужны причины и раздражители для радикального ислама — достаточно мусульман, готовых для раздражения. Все это уже есть в Европе. И прорывается наружу там, где их больше всего. В пятницу, 13-го, в ноябре 15-го был Париж, потому что в марте 12-го была Тулуза, где исламист расстрелял детей у еврейской школы. Франция, кажется, поняла: с евреев всегда начинают, но никогда ими не ограничиваются. Следующие — на очереди.
Израильтяне, не замечая в собственном глазу бревна еврейских поселений на "оккупированных территориях", тычут европейцам в их соломинку миллионов не интегрированных в европейскую жизнь мусульман, потому что на своей шкуре знают: теракты происходят там и тогда, где и когда есть возможность их совершить. А не оттого, что кто-то чем-то рассердил террористов. Стимул у них есть всегда. Может не хватать людей, денег, оружия, умения. Но критическая масса уже скопилась, котел пополняется, нагревается, процесс в самом разгаре, решающий вброс по дороге. Евреи, как канарейки в забое, первыми чувствуют газ — и чирикают.
Круговорот антисемитизма в природе
Проблема беженцев, наводнивших Европу, якобы чужая для израильтян, на самом деле еще как своя. Грядущие за ней демографические изменения в ведущих западноевропейских странах неизбежно отразятся на положении евреев в них и на отношении самих этих стран к Израилю.
Еврейские организации ФРГ уже бьют тревогу и пытаются пробудить ее у Ангелы Меркель, распахнувшей свое сердце и границы перед иммигрантами с Ближнего Востока. Наводнение страны выходцами из Сирии и Ирака — государств, которые многие десятилетия были под властью национал-социалистической партии БААС,— предвещает в будущем взрывной рост агрессивного антисемитизма в Германии.
Эти люди, предупреждают еврейские лидеры, выросли в обществе, пропитанном идеологией партии БААС, насаждаемой со всей мощью тоталитарного режима. Ненависть к евреям и Израилю для них — это естественно, как мука в тесте. "Протоколы Сионских мудрецов" они считают подлинным документом, верят во всемирный сионистский заговор и в то, что Запад живет по указкам из Иерусалима.
Но особо пикантно то, что эта антисемитская идеология БААСа в свое время была импортирована из Германии: она привнесена и сформулирована немцами — беглыми нацистами, которые после войны нашли пристанище на Ближнем Востоке. Это они построили в Ираке и Сирии не только спецслужбы, но и партийную структуру БААСа и его пропагандистскую машину по классическим рецептам доктора Геббельса.
Самая, пожалуй, известная фигура в этом ряду — гауптштурмфюрер СС Алоиз Бруннер — замначальника еврейского отдела гестапо Адольфа Эйхмана, повешенного в 1962-м в Израиле. Во время войны Бруннер руководил отловом и депортацией в лагеря смерти евреев Вены, Берлина, Греции, Франции и Словакии. В 1954-м сбежал в Дамаск, стал "отцом сирийских спецслужб". Видимо, от него же — славная школа! — их особо изуверская, выделяющаяся даже на не склонном к жалости арабском Востоке система допросов и традиция истязания пленных.
Французский военный суд заочно приговорил Бруннера дважды: в 1954-м к смертной казни, в 2001-м, в более мягкие времена,— к пожизненному. Но заполучить его французское правосудие не смогло. Евреям тоже не удалось достать палача. В 1961-м посылка от "Моссада" лишила его глаза — к сожалению, одного. Через 19 лет повторное послание оторвало ему четыре пальца. На старости лет, до которых он, увы, дожил, нацист переселился из шумного Дамаска к морю, в Латакию. И покалеченный, но не отомщенный умер сам в возрасте 98 лет. Бывший начальник отдела поиска нацистских преступников в "Моссаде", к тому времени уже и бывший премьер-министр, Ицхак Шамир, сказал нам с коллегой сокрушенно по поводу другого списочного персонажа, тоже незаслуженно умершего в своей постели: "Ну не всегда все удается..."
Германия в 1945-м получила тяжелую прививку от антисемитизма. Прошла мучительный процесс денацификации. Отношение к евреям в стране, уполовинившей еврейское население Европы, подчеркнуто деликатное — посттравматический синдром. Даже неонацисты — вплоть до 1990-х, когда их ряды пополнились новобранцами из экс-ГДР, где раскаяние редуцировалось коммунистической пропагандой,— не позволяли себе откровенно антисемитских выходок.
А все это время в арабских странах с идеологической поддержкой нацистских наставников антисемитизм культивировался настойчиво и эффективно. Население прониклось им. Теперь воспитанные на ненависти к евреям и идее уничтожения Израиля массы беженцев хлынули в почти очищенную от антисемитизма Германию. Их "стихийных протестов" недолго ждать. И то, что они приобретут антисемитскую окраску,— нетрудно предвидеть. Все это неизбежно попадет на старые дрожжи традиционной, но задавленной принудительным раскаянием немецкой юдофобии. Так произойдет круговорот антисемитизма в природе — опасаются немецкие евреи.
Что уже происходит в Швеции, например. Эта скандинавская страна, благополучная, спокойная, толерантная, никогда не была подвержена антисемитизму. Но с притоком мусульманских иммигрантов и здесь начались нападения на евреев по национальным мотивам. Город Мальме на юге Швеции, где мусульман особенно много, стал "юден фрай" — евреи сбежали оттуда под давлением новых "хозяев". Местные власти, для которых мусульмане — основные избиратели, никак не препятствовали травле.
Зато Швеция особенно озабочена судьбой палестинцев. После недавних выборов, на которых социалисты вернулись к власти, новое правительство первым среди европейских стран официально признало несуществующее палестинское государство. Местными пропалестинскими активистами и стипендиатами из мусульманских стран наводнены университеты. А антиизраильская риторика стала правилом и переходит все границы здравого смысла. Вот пример: в начале октября в Старом городе Иерусалима вооруженный террорист напал на еврейскую семью с двумя малыми детьми. Зарезал отца и поспешившего на помощь ему раввина, серьезно ранил мать. С ножом в спине, с младенцем на руках она стала звать на помощь. Торговцы на арабском сувенирном рынке (приветливые торговцы, знакомые каждому побывавшему в Иерусалиме) улюлюкали, хлопали в ладоши, плевали в нее и кричали: "Сдохни!" В местном медпункте ее отказались принять. Террориста застрелила полиция. Сообщение об этом событии (без ужасных подробностей, естественно) было опубликовано крупнейшим шведским агентством новостей ТТ под заголовком "В Иерусалиме застрелен палестинец".
С началом нынешнего иммиграционного наплыва Швеция объявила политику открытых дверей даже раньше Германии. В расчете на каждого шведа приняла больше беженцев, чем любая страна Европы. Сколько — неизвестно, сбились со счета. Их негде селить. Да они и не хотят селиться в периферийных районах — требуют жилья в центре. Финансовые органы в панике — где взять деньги на содержание таких масс?
Прогнозы плохие: либо Швеция превратится в другую страну, либо к власти придут "Шведские демократы" — партия с репутацией неонацистской, которая обещает сократить прием иммигрантов на 95 процентов. Если не будет поздно. А в освобожденном от евреев Мальме проходят демонстрации с призывами к братьям смелее резать евреев. Пока не в Швеции — в Израиле, интифада пока там. Но всему свое время.
Евреезамещение по-французски
То, чего только боятся в Германии и в Швеции, во Франции уже произошло. Она уже давно стала самой исламизированной страной Европы. И самой антисемитской. Одно с другим не просто связано — переплетено.
Во Франции собственные богатые традиции антисемитизма, в последние десятилетия лишь упакованные в тонкий политкорректный презерватив "антиисраэлизма", чтоб заразу не подцепить, и припудренные политической целесообразностью, чтобы легче было объяснить. Сегодня они проявляются в основном антиизраильскими инициативами во внешней политике и голосованиями в международных органах. А в отношении собственных евреев тон задают французские мусульмане.
Эта страна, некогда первой в Европе предоставившая гражданские права евреям, в начале 2000-х вышла на первое место в мире по числу проявлений антисемитизма и с тех пор не уступает его никому. Когда свободолюбивые дети мусульманских предместий принялись избивать евреев на улицах и в поездах, громить и поджигать синагоги и еврейские магазины для прекращения израильской оккупации Палестины — полиция квалифицировала это как хулиганство. Потом дошло до терактов. Расстрел еврейских детей в Тулузе не был первым и не стал последним. Тогда же резко выросла репатриация евреев из Франции в Израиль и продолжает расти с каждым годом, набирая темп и обнаруживая поразительную статистическую зависимость от усиления антисемитизма в стране исхода.
"Алия" из Франции — непредставимое в прошлом явление — давно обогнала приток новых израильтян из России, а сейчас даже возросшую во время войны с ДНР и ЛНР репатриацию с Украины. В центре Нетании, приморского города, особенно почему-то облюбованного "французами", сейчас французскую речь можно услышать чаще, чем иврит.
Для Израиля это пополнение — очевидное благо. Оно преобразит страну так же, как массовая "русская алия" начала 1990-х. "Французы" к тому же удивительно похожи на нас. Те же манеры, культурные коды, даже юмор. Но, конечно, интеграция у них проходит легче, чем у "русской алии" 1990-х. Большинство — обеспеченные люди, не чета нам тогдашним, с опытом работы на Западе, со связями в мире, со знанием языков. Многие сохраняют бизнесы и престижные рабочие места во Франции. По пятницам и воскресеньям самолеты между Парижем и Тель-Авивом курсируют с частотой трамваев.
Если верить опросам, после парижских событий 80 процентов французских евреев задумываются о репатриации. Это значит, что крупнейшая еврейская община Европы может просто сойти на нет. Кто заполнит образовавшуюся от нее пустоту — нечего и гадать. Франция сделала свой выбор в несколько этапов. Когда заполняла кварталы своих городов пришельцами с Востока. Когда иждивенческой социальной системой позволяла им оставаться теми, кем они были и хотели стать. Когда не пресекала жестко нападения на евреев. Когда полагала, что агрессия ограничится ими.
Нет, не ограничится. Как не ограничивалась никогда. Ни в Испании конца XV века. Ни в Германии 30-40-х годов ХХ века. Ни во Франции XXI века. Ни в остальной Европе, больной той же болезнью. С евреев только начинается. Пятница, 13-го, наступает всегда, если ее не предотвращать.