Антон Беляков, член Совета федерации, руководитель "Общественного антикоррупционного комитета":
— Некая эффективность есть. Бытовой коррупции — ГАИ, ЖКХ, врачи, школы — стало меньше. Но появились легальные механизмы поборов — коммерческая медицина, платные услуги в школах. Шумные аресты губернаторов и высокопоставленных руководителей навели определенного шороха в элитах. Они понимают, что завтра могут дать санкцию и в отношении других. Но беспокоит режим ручного управления в этой борьбе, хотелось бы, чтобы работала система. В целом по сравнению с затишьем пять лет назад прогресс есть. Но есть и то, что подмочило результативность, например, "Оборонсервис".
Дмитрий Гудков, депутат Госдумы, автор проекта "Золотые крендели":
— Системных реформ, которые бы позволили снизить масштабы, не было. Изменение одно: коррупционеры научились лучше прятать то, что раньше легко находили гражданские активисты. Вспоминается кавээновская шутка: "Борьба с коррупцией набирает обороты. В обороте уже $350 млрд".
Магомед Вахаев, первый зампред комитета Госдумы по безопасности и противодействию коррупции:
— О победе говорить рано. Мы принимаем меры, ужесточаем законодательство. На следующей неделе будем опять вносить изменения в федеральный закон. Но поможет ли это, сказать не берусь. Ссылаться на красногорский пример до выяснения истинных причин нельзя. Но, как я понимаю, человека лишили контракта, попросту говоря, довели. Не может человек просто так хладнокровно убить несколько человек.
Борис Надеждин, президент Института региональных проектов и законодательств:
— Это борьба не с явлением, а показательная расправа над отдельными коррупционерами. И самое главное здесь — это создание открытой, конкурентной политической системы, то есть периодическая сменяемость власти путем честных выборов. Пока этого не будет, не будет и реальной борьбы с коррупцией.
Евгений Коган, президент инвестиционной группы "Московские партнеры":
— Коррупция в России, как гидра, — срубают одну голову, вырастают две. Борются с ней выборочно. Чтобы понять истоки коррупции, нужно изучать Византийскую империю, наша культура идет оттуда. Можно ли бороться с собственной культурой? Можно и нужно. Но эффект пока, увы, сомнительный.