Когда на церемонию вручения "Оскаров" любимая актриса Америки Джулия Робертс (Julia Roberts) пришла в старом платье от Valentino, стало очевидно, главная тенденция года — vintage. И все, что было сделано вплоть до 1990-х годов ХХ века. Это определяет современный стиль, формирует моду, самостоятельный рынок с многомиллионными оборотами и политику многочисленных магазинов и бутиков.
За старыми вещами теперь охотятся обыватели и знаменитости. Недавно манекенщицу-миллионершу Кейт Мосс (Kate Moss) видели в старинных кружевах и ботинках vintage от Вивьен Вествуд (Vivienne Westwood). И даже подруга принца Чарльза (Prince Charles) Камилла Паркер-Боулс (Camilla Parker Bowles), больше интересующаяся охотой, чем модой, явилась на лондонское дефиле в платье vintage от Antony Price.
Vintage для модниц означает теперь гораздо больше, чем просто старье. Это стиль, мастерство исполнения и качество тканей, большинство из которых уже практически не производят в наши дни. А еще это — наилучший путь удовлетворить снобизм и тщеславие клиентов бутиков. Ведь одежда с дизайнерской этикеткой зачастую не гарантирует покупателям эксклюзивности, поскольку многие вещи либо делаются малыми партиями, либо попросту поставлены на поток.Другое дело одежда vintage — повседневная, потертая, помятая и очень нарядная с великолепными кружевами и бисером, она эксклюзивна уже по определению. При этом старое pret-a-porter, например, также как и нынешнее, можно надеть и в офис, и на торжественное мероприятие. А явные следы времени лишь придадут наряду дополнительное очарование. Но самое главное — модели vintage всегда остаются недоступными для производителей товаров широкого потребления, тиражирующих хиты сезона и тем самым их обесценивающих.
Многие производители уже оценили возможности vintage. Считается, что чем старее вещь, тем дороже. Так, Levis, явно поддавшись общему ажиотажу, заплатил недавно около 33 тыс. фунтов стерлингов ($47,5 тыс.) за пару самых старых в мире джинсов. Но тот же Levis открыл свои запасники (а заодно и специальный сайт в интернете) — и теперь успешно торгует собственным vintage. По этому же принципу выстраивают свою нынешнюю политику многие известные компании и дома. Если есть в запасниках достаточное количества старого товара — он тут же появляется на прилавках, привлекая внимание прессы и постоянных клиентов. Так, например, поступила одна из самых популярных в Италии компания MaxMara, чьи знаменитые модные и очень удобные пальто считают обязательным иметь в гардеробе все видные модницы мира. Именно на пальто vintage стратеги MaxMara и сделали ставку. А во многих бутиках появился даже лист ожидания на старые, но великолепно сохранившиеся модели.
Помимо этого был сделан еще один сюрприз покупателям к пятидесятилетию компании — лимитированный выпуск специального юбилейного пальто 1951 года. Кстати, в Москве оно тоже представлено — цвет кэмел (как и у первой знаменитой модели MaxMara), материалы — тонкая шерсть и кашемир плюс жаккардовая подкладка с юбилейной надписью на иностранных языках, декоративная отделка ручным швом, торговая этикетка с вырезанным при помощи лазера индивидуальным номером, вешалка из розового дерева, индивидуальный кофр и специальный "паспорт юбилейного пальто". Это уже modern vintage, но за этим сегодня охотятся с тем же азартом, как и за настоящим vintage.
Воскрешением своих экс-коллекций озадачены практически все модные марки. У Dolce & Gabbana, Fendi (а в этих бутиках помимо великолепных вещей в духе прошлых лет продаются не менее роскошные "старые" сумочки, обувь и аксессуары), Chanel, Yves Saint-Lauren (по старым лекалам мэтра делаются даже знаменитые полушубки 1970-х), Armani, Valentino, Mandarina Duck (внимательный покупатель заметит, что новая коллекция сумок в обновленном московском магазине практически полностью повторяет модели восьми-десятилетней давности), Sonia Rykiel...
Владельцев магазинов vintage такая политика модных домов, судя по всему, очень раздражает. Они в один голос твердят, что дизайнеры просто не в состоянии генерировать новые идеи, и высмеивают тех, кто покупает по высоким ценам бледные копии вместо того, чтобы потратить малую часть этих денег на истинные оригиналы. Но дизайнеры не обращают на подобные заявления никакого внимания. У законодателей моды просто нет иного выхода: становясь все более популярными, магазины и лавки vintage буквально отбирают у них клиентов, буквально заставляя дизайнеров конкурировать с собой.
Продаются новые старые дизайнерские вещи по очень солидным ценам. В то время как владельцы лавок и магазинчиков vintage зачастую занимаются своим бизнесом не ради денег. Они сами часто являются коллекционерами старой одежды и с удовольствием поддерживают отношения с коллегами, сообщая им о получении особо интересных экземпляров. Но большинству же хочется vintage попроще и подешевле. Для этих покупателей стараются крупные магазины и специальные секции старой одежды. И хотя покупать second hand рискованно: многие дефекты невозможно устранить, и, если купленная вещь порвется в первый же день, ее нельзя вернуть в магазин. Но люди все равно роются в кипах старого тряпья и скупают за бесценок хиты прошлых сезонов, чтобы наравне со звездами оказаться на пике моды и современной элегантности.
Впрочем, среди модельеров, эксплуатирующих vintage, есть и такие, кто воспринимает его как предостережение себе на будущее: кто знает, как сложатся дела в дальнейшем, если клиенты захотят покупать не новые вещи, а vintage? И что будет, если модели начнут подделывать предприимчивые дельцы? Так что на всякий случай Дебора Андерсон (Deborah Anderson) настойчиво изменяет цвет и пропорции расшитых бисером старых платьев, а Джессика Огден (Jessica Ogden) работает с тканями так, что они уже сейчас непригодны для компиляций. Находчивее всех оказался Рассел Сейдж (Russell Sage). Он шьет вещи из театральных портьер XVII-XVIII веков. А недавно и вовсе выкупил для коллекции обивку католической церкви и облачение священников — это чтобы нельзя было повторить и скопировать.
ЕЛЕНА ЧИНЯЕВА