Россия не участвует в бомбардировке «Исламского государства» на территории Сирии, заявил пресс-секретарь президента Дмитрий Песков. Ранее в израильских СМИ появилась информация, что Москва решила направить в Сирию боевую авиацию для борьбы с боевиками ИГ. По некоторым данным, самолеты и вертолеты российских ВВС должны прибыть в Сирию в течение нескольких дней. Директор Центра изучения стран Ближнего Востока и Центральной Азии Семен Багдасаров обсудил тему с ведущей «Коммерсантъ FM» Анной Казаковой.
Фото: Abdalrhman Ismail , Reuters
— Если нет российских боевых самолетов в Сирии, то почему Россия старается занимать какую-то нейтральную позицию, почему там нет самолетов? Почему мы не участвуем?
— Я считаю, нам надо переходить к реальным активным действиям, которые бы повысили роль и авторитет России на Ближнем Востоке и в мире. Я также считаю, что проведение операций по разгрому основных сил «Исламского государства» на территории Сирии с освобождением города Ракка, а я хотел бы напомнить, что Ракка — это такая своеобразная столица «Исламского государства» на территории Сирии, было бы весьма правильно.
Я месяца два уже подряд в различных СМИ и на своем сайте излагаю, как это надо сделать. В моем понимании мы должны оказать военно-техническую помощь сирийской армии, предоставив связанный кредит на $2-3 млрд, и в рамках этого кредита поставить дополнительно к старым контрактам необходимые виды вооружения. Это первое. Второе: наши штурмовики типа Су-24, Су-25, а именно такой тип самолетов пригоден для нанесения ударов по позициям «Исламского государства», должны участвовать в этом мероприятии. Третье: надо усилить количество наших инструкторов-советников в сирийской армии.
Самое главное — мы должны скрепить союз Дамаска с сирийскими курдами, в первую очередь с Партией демократического единства, которая активно ведет боевые действия на земле против «Исламского государства», и таким образом, по согласованию с сирийским руководством, оказать военно-техническую помощь отрядам самообороны этого движения, реально воюющего против «Исламского государства», путем поставки туда необходимого военно-технического имущества, наших инструкторов-советников.
Также надо, чтобы бойцы, командиры среднего и высшего звена, а, может быть, и на уровне командиров подразделения, прошли краткосрочное обучение в Российской Федерации по форме ведения общевойскового боя, у них это элемент слабости. Я считаю, такая операция, малозатратная с точки зрения финансов, была бы особенно безопасна с учетом специфики нашего участия там, а эффективность была бы очень высокой, что привело бы в конечном счете к повышению авторитета Российской Федерации в этом регионе. Вы представляете, если бы мы сыграли роль некоего такого общего знаменателя, который бы соединил и сирийских курдов, и армию Сирию, и Ракка была бы освобождена? Это было бы событием №1 за последние два-три года с тех пор, как появилась проблема «Исламского государства».
— А почему нет? Может быть, наши руководители опасаются каких-то негативных последствий от подключения к этой борьбе?
— Я не вижу никаких негативных последствий абсолютно, только положительные. Мало того, я считаю, что в этой операции могли бы активное участие принять наши спецподразделения по борьбе с терроризмом, одной из задач которых была бы ликвидация так называемых наших граждан, которые воюют в «Исламском государстве», и таким образом ликвидировать опасность возможного появления этих граждан на территории Российской Федерации. Действительно тогда уже достаточно серьезные последствия для нашей национальной безопасности. Это некий комплексный план.
— Может быть, денег нет, средств?
— А какие деньги? Мы же деньги никуда не собираемся давать, как я понимаю, сирийскому руководству, 2-3 млрд военной техники, в том числе той, которая не применяется. У нас, извините за откровенность, все склады забиты некоторыми видами вооружения, которые там могли бы быть эффективными. Какие это деньги? Поставки вооружения сирийским курдам? Это в основном стрелковое вооружение, немного тяжелой техники какой-то. Это была бы совершенно не затратная операция, я не вижу тут каких-то серьезных денежных вливаний.
— А в чем причина, как вы полагаете?
— Я считаю, что пора, чтобы была политическая воля, наконец, сказать «да». Хватит призывать к созданию коалиции всех и вся, что, я считаю, нереально. Как сказал Башар Асад, конечно, предложение России о подобной коалиции — это хорошо, но оно маловероятно, я бы даже сказал невероятно. Но, как я сказал на одном из федеральных радиоканалов, скрестить кошку, собаку и крысу можно, только потомства не будет. Это нереальная вещь. А вот то, что я говорю, — это более чем реально. Это отвечало нашим интересам как в регионе, так и с точки зрения национальной безопасности России.