Александр Разуваев о внешней экономической политике России: «Если какая-нибудь маленькая страна, ей лучше подружиться с глобальным центром силы, чтобы не иметь проблем, может быть, туда что-то продавать и как-то встроиться в современную жизнь, ну, родились мы маленькие и слабые. Если ты родился зайчиком, понятно, что в джунглях тяжело, лучше подружиться со львом. Но все-таки Россия в силу размеров территорий, даже в силу размеров экономики, особенно до обвала, — это потенциально серьезный и самостоятельный центр силы. И грех, имея такие ресурсы, не попытаться сыграть свою игру и грех идти, по крайней мере по экономике, в каком-то чужом фарватере».
Михаил Делягин о политике, сложившейся в 90-м году: «Наша государственность исторически складывалась как машинка для разграбления советского наследства: есть большая территория, мы ее освоим, переработаем биомассу, которую по праздникам именуем "населением", в денежку, денежки выведем в фешенебельные страны и там их легализуем в качестве личных богатств. Машинка была свинчена хорошо, и так с того времени и работает».
Михаил Делягин о том, как Владимир Путин влияет на принятие экономических решений: «Он занят внешней политикой, он занят стратегией Крыма, Украиной, чем-то еще, сейчас куда-то в экспедицию собрался ехать. Экономика для него — это то, что для нас с вами текущий бачок унитаза. Мы знаем, в принципе, как это починить, мы знаем, как это сделать. Мы знаем, что правильно делать не самому, а правильно позвать сантехника, а вот сантехник, сантехник у него Кудрин. Это человек, которому можно доверить все, и унитаз можно доверить точно. Так исторически сложилось: они вместе были у Собчака, с тех времен, и хорошо друг друга знают, они друзья. Кудрин ему сильно помогал, много полезных вещей сделал. Все, он другого не позовет».