В небольшом по российским меркам норвежском портовом городе Харстаде завершился важный и самый крупный для севера Норвегии фестиваль искусств Festspillene i Nord Norge. Каждый год организаторы выбирают определенный ракурс, и на этот раз в фокусе оказалась Россия. Из Харстада — ЕЛЕНА КРАВЦУН.
Фото: Приморский академический краевой драматический театра имени М. Горького
Фестиваль культура
Центральная тема нынешнего Festspillene i Nord Norge — голоса как самый универсальный инструмент коммуникации. Лицом фестиваля стал народный любимец, певец Георг Бульо, внешне напоминающий северного Дэвида Боуи. Он сформировал программу, представляющую искусство саамов, коренного народа Севера, долгое время притеснявшегося и имеющего судьбу, почти детально повторяющую незавидную участь индейцев. Некогда они были колонизированы скандинавами-христианами, и с тех пор их идентичность, верования и культура подвергались остракизму. Однако в последнее время норвежцы будто опомнились, с конца прошлого века для саамов начался собственный запоздалый ренессанс. Самым впечатляющим выступлением на фестивале стал концерт национальной звезды Мари Бойне, саамки по происхождению. Ее песни приметил Питер Гейбриел, она успешно концертировала с норвежским джазменом Яном Гарбареком, в свое время она отказалась выступать на Олимпиаде в Лиллехаммере из-за нежелания быть экзотической игрушкой. Записывалась Мари и с российскими музыкантами — группой "Альянс", когда еще в ее составе были Инна Желанная и Сергей Старостин.
Вместе с Георгом Бульо и перкуссионистом Мари исполняла магнетического свойства смесь йойка и блюза, доходя в аффектации и художественном кряхтении до уровня Дженис Джоплин и Бьорк одновременно. Удивительно, сколько звуков может воспроизвести человеческая гортань! Свои красивейшие баллады со скользящей интонацией Мари пишет сама на родном языке и настукивает себе ритм в шаманский бубен. Помимо гипнотического музыкального материала концерт сопровождался рассказами историка Бриты Поллан о верованиях саамов и шаманизме, их традициях и угнетении народа. Несмотря на то что все действо происходило на норвежском языке, ощущение важности происходящего не оставляло ни на секунду, это трогательное звуковое путешествие в самое сердце саамской культуры необходимо в быстро глобализирующемся мире, против которого у саамов остались лишь песни да вышиванки.
Помимо голосов с севера на фестивале можно было услышать и цыганские запевы из Македонии, песни из Хорватии, Китая, джазовую Польшу и массивный блок из России. В общей сложности на норвежской земле высадились артисты из 26 стран.
Большой ажиотаж у публики вызвал международный театральный проект "Анна Каренина", в котором роковую русскую красавицу сыграла Герильд Маусет, известная норвежская актриса с европейской киноизвестностью, компанию же ей составили артисты Театра имени Горького из Владивостока. Режиссером спектакля выступил норвежец Мортен Боргерсен. Сценическую версию романа придумал немецкий режиссер Армин Петрас. На выходе вместо трагической истории о потере семьи, любви и свободы у интернациональной команды получился довольно спорный в стилистическом отношении продукт. Герильд, чтобы понять пресловутую загадочную русскую душу, проехалась по Транссибирской магистрали, однако, несмотря на этот тяжелейший и для русского-то человека трип, ее Каренина недалеко ушла от какой-нибудь Гедды Габлер челябинского образца. Характерная для скандинавской театральной манеры истеричность и скороговорка появились и тут, не лучшим образом играли и другие актеры. Сцены любви с фирменным замиранием главных героев на фоне мельтешения всего окружающего мира режиссер решил подсмотреть у Джо Райта, поставившего голливудскую версию толстовского романа. Помимо положенных реплик актеры произносят вслух еще и свои мысли, апеллируя к литературоцентричности русской культуры. Но в итоге получается неровно, искусственно и странно. Вронский то и дело характеризуется гуцульскими мотивами, будто из фильмов Кустурицы, Китти проходит половое взросление под панк-рок, а финал так и вовсе решен в духе пафосного социального проморолика. Не помогли и злободневные шутки в духе: "Надо уехать".— "В Париж? Баден-Баден? Крым?" На что Левин чеканит: "В лес".