В результате программы по увеличению количества мест в детских садах к концу 2015 года в Пермском крае появится 24 тыс. дополнительных мест. Это больше, чем планировалось в начале программы в 2012 году. На очереди программа по строительству новых школ. О новых проектах, стандартах образования и инновационном подходе в обучении рассказала министр образования Пермского края Раиса Кассина.
Business Guide: В 2012 году в Пермском крае стартовала программа по решению проблемы дефицита мест в дошкольных учреждениях. Достигли ли планируемого результата за три года?
Раиса Кассина: Часто приходится слышать, что одни обещания, а ничего не построено. На самом деле мы выполнили все обещания. До конца 2015 года будут сданы еще 39 детских садов. Дошкольных мест будет организовано даже больше, чем мы планировали изначально. Корректировка произошла с учетом демографии и растущего желания родителей отдавать детей в детские сады. Мы не ограничиваемся созданием мест для детей с трех лет. При строительстве детского сада обязательно предусматривается наличие мест для детей до трех лет. В 2012 году мы имели только шесть территорий, где не было проблем с детскими садами. Самые большие проблемы были в Перми, Березниках, Соликамске, Чайковском, Краснокамске, Октябрьском районе, в Барде. Сейчас очереди нет уже в 29 территориях. В конечном итоги мы сдадим более 24 тыс. мест — это больше, чем планировалось.
BG: Таким образом, к концу 2015 года проблема с наличием мест для детей с трех лет в Пермском крае будет решена?
Р.К.: Да, будет решена. Однако очень сложно учесть все демографические и миграционные процессы. Например, в Пермском районе то количество мест, которое мы планировали, должно было точно закрыть потребность, которая была на момент начала программы. Но там началась массовая застройка, и сейчас из других территорий люди переехали в Пермский район. И того количества, которое мы планировали в 2012 году, не хватает. Зато освобождаются и остаются незаполненными места в других районах. Но мы постарались учесть все эти особенности и считаем, что проблему удастся закрыть. В то же время после 2015 года мы не прекратим строить детские сады. Остается проблема обеспечения детей местами в детских садах до трех лет, и проблема массовой миграции, когда люди переселяются из одного населенного пункта в другой. Поэтому будем продолжать строить, только не так уже массово, с учетом возможных демографических и миграционных процессов.
BG: Проект строительства детских садов — финансовоемкий. Пытались ли привлечь к этому инвесторов, получить помощь от бизнеса в решении социальных задач?
Р.К.: К сожалению, Градостроительный кодекс напрямую не обязывает застройщика осуществлять строительство объектов социальной сферы, включая дошкольные организации. В то же время в целях сокращения сроков строительства, эффективного вложения средств широко применяется форма выкупа готовых зданий детских садов. За 2013–2014 годы приобретено 15 детских садов на 2021 место.
Тем не менее взаимодействие с частным бизнесом у нас выстраивается. Сегодня очень активно в Пермском крае открываются частные детские сады. Всего в крае около двухсот частных детских садов. Из них 39 садов лицензированы. Нелицензированные сады тоже имеют право на существование. Это законно существующие сады, которые могут оказывать услугу по присмотру и уходу за детьми. Лицензированию подлежит образовательная услуга. Лицензированные сады в отличие от нелицензированных могут вести образовательную деятельность детей по образовательным программам дошкольного образования и получать краевые и муниципальные деньги в виде субсидий на содержание каждого ребенка. Сумма субсидий рассчитывается по тому же принципу, что и для муниципальных детских садов и составляет порядка 65 тыс. руб. в год на одного ребенка. Таким образом, для родителей происходит удешевление услуг частного сада на 5–6 тыс. руб. в месяц за счет бюджета. За год количество лицензированных частных садов увеличилось в два раза. Поэтому, думаю, такая тенденция продолжится и далее.
Это, может, и не высокоприбыльный бизнес, но вполне успешный. Например, в Барде открыли два частных детских сада, причем частный детский сад стоит столько же для родителей, сколько и государственный. То есть бизнес научился вести деятельность в тех же пределах, в тех же финансовых ограничениях, что и муниципалитеты. Раз это можно сделать там, то можно сделать и везде.
BG: Несколько лет в Прикамье в качестве альтернативы детским садам существовала программа «Мамин выбор», предусматривающая выплату компенсаций родителям, чьи дети не посещали детский сад. Но от нее было решено отказаться в пользу строительства новых дошкольных учреждений. Можете ли проанализировать, какая мера оказалась эффективней: строительство или деньги родителям?
Р.К.: Если мы хотим, чтобы у родителей был выбор, правильнее было бы сохранить и то и другое. Но сейчас оказалось, что детские сады населением более востребованы, чем компенсация. Сейчас такое время, когда матери стремятся побыстрее выйти на работу, а не сидеть дома с ребенком.
Предугадать, сколько родителей хотели бы сидеть дома, а сколько отправить ребенка в детский сад, — невозможно. Поэтому нужно строить детские сады с излишком. Но два дорогостоящих мероприятия: строительство детских садов и «Мамин выбор» — не потянуть ни одному бюджету. Это слишком дорого.
BG: Планируется ли программа по строительству новых школ?
Р.К.: Школы строить надо. У нас примерно 30% детей занимаются во вторую смену, а все должны в конце концов начать заниматься в одну смену — в соответствии с требованием новых стандартов. Вся вторая половина дня должна быть отдана полностью под внеклассную работу. Хуже всего ситуация в крупных городах — прежде всего в Перми, где абсолютное большинство школ занимается в две смены. Сейчас на уровне Российской Федерации решается вопрос, с какого времени будет оказана федеральная поддержка регионам по строительству новых школ. Если финансирование начнется в 2016 году, то мы готовы начать массовое строительство. Мы готовимся к этому процессу: разрабатывается проектно-сметная документация, сделаны расчеты, подготовлена часть документов.
BG: В крае несколько лет остро стояла проблема лицензирования образовательных учреждений. Удалось ли ее решить?
Р.К.: Тема лицензирования образовательных учреждений практически закрыта.
На сегодня у нас пролицензировано 98% школ. Остались те, которые не надо лицензировать, потому что строится новое здание и вкладывать деньги в получение лицензии для старого нет смысла. Количество полученных лицензий по детским садам увеличилось за три года с 85 до 97%. Сделан просто рывок в лицензировании. Были серьезные сложности с деревянными детскими садами, которым очень трудно получить лицензию в связи с повышенными требованиями по огнестойкости. Для получения лицензии необходимо было менять перекрытия, обшивать здания. Это очень сложно, дорого и не всегда целесообразно.
BG: В России внедряются новые образовательные стандарты. Как процесс идет в Пермском крае?
Р.К.: Новые стандарты введены как в школьном образовании, так и в дошкольном. Есть различные рекомендации, учебные программы, разработана примерная основная образовательная программа. Методически наши педагоги должны быть готовы, все педагоги прошли повышение квалификации. Однако при внедрении новых стандартов сталкиваешься с огромным количеством вопросов, которые следует разрабатывать. Можно, конечно, дождаться, когда абсолютно все будет разработано на уровне Федерации. Но пока мы будем сидеть и ждать, когда все будет разработано и отдано в школы, вырастут дети, которые не смогут получить требуемые новые компетентности. Поэтому мы решили, что создадим образовательную среду, в которой сами разработаем конкретные механизмы реализации новых стандартов. И поэтому у нас появились так называемые инновационные школы, центры инновационного опыта, которые разрабатывают те или иные темы в рамках стандарта, и эти разработки становятся доступными для всех педагогов края. Я не могу сказать, что школы смогли полностью перестроиться. Тем не менее сегодня в крае есть десятки школ, определившихся с новым содержанием своей деятельности. Например, школы с инженерным компонентом. Это то, что нужно Пермскому краю, чтобы ребята выходили из школы профессионально ориентированными, чтобы у них была развита инженерная мысль, инженерная смекалка, появились навыки конструирования. Также у нас открылись IT-школа, школа фотоники. Теперь их задача — сформировать вокруг себя пул школ, которые бы были готовы реализовывать такие же по направленности образовательные программы.
BG: Суть этих школ в возможности наряду с общеобразовательными предметами получить дополнительные навыки?
Р.К.: Это перестройка в принципе ядра содержания. Теперь школам предоставлена возможность самим определять специфику образования сверх стандарта. Учебный план разделен на две части: обязательный компонент, утвержденный федеральным центром, и школьный компонент. Эти часы они могут направить на усиление, например, физики, технологии, конструирования, уроки робототехники. Для этих целей закупается соответствующее оборудование.
BG: Нет ли противоречия в программе: декларируется индивидуальный подход к каждому ученику, но при этом каждая школа выбирает себе профиль, не учитывая при этом интересы конкретного ребенка?
Р.К.: Я против ранней специализации. Считаю, что до восьмого класса школы должны быть общего развития, общего образования. После восьмого класса ученик уже может выбирать себе школу и то направление, которое его больше интересует. Кроме того, есть населенные пункты, где только одна средняя общеобразовательная школа и перейти никуда невозможно. Тогда мы говорим об индивидуальных образовательных траекториях. Именно за этим направлением будущее образования, а не за специализированными школами. Сегодня мы работаем над тем, чтобы обеспечить каждого ребенка возможностью выбрать свой собственный профиль. Иначе говоря, в десятом классе он может выбрать углубленное изучение тех предметов, которые его интересуют и с которыми он связывает свое будущее. Для старшеклассника разрабатывается индивидуальный учебный план. И сегодня многие школы уже так и работают. Мы должны организовать работу старшего звена по индивидуальным образовательным траекториям, но в соответствии с федеральными стандартами.
BG: Для того чтобы определиться к десятому классу, необходимо попробовать — из чего выбирать. Есть ли у детей такая возможность?
Р.К.: Именно для этого в каждой школе должна быть выстроена профоориентационная работа. Это и предпрофильная подготовка, и профориентационные лекции и встречи, и профессиональные пробы и практики и так далее. Задача школы — помочь ученикам узнать как можно больше о профессиях, вывести их на предприятия, обеспечить функциональную подготовку по тем предметам, которые нужны для получения этой профессии. Важно, чтобы дети выбирали себе сначала профессию, а потом вуз, в котором они могли бы получить эту профессию или специальность. У нас есть центры профориентации, которые владеют самыми современными технологиями. Во многих школах есть тьюторы, за ними закрепляется группа ребят, которым они помогают определиться с жизненным путем. И соответственно, ребенка направляют на разные практики, чтобы он посмотрел, из чего складывается профессия нотариуса, врача и других. И дети, узнав больше о специфике профессии, которую изначально выбирали, могут утвердиться или, напротив, разочароваться в своем решении. Но у них появится возможность и время изменить профиль.
BG: Важная роль в этом процессе отдается учителям. Как решается вопрос «кадрового голода» в отрасли?
Р.К.: Количество вакансий в отрасли в Пермском крае уменьшилось в три раза. Если в 2013 году было 7% свободных мест, то сейчас 2,2%. Таких результатов мы достигли благодаря комплексу мер. Так, с 2014 года при поступлении на работу молодым специалистам выделяются «подъемные» в размере 50 тыс. руб. Кроме того, в течение первых трех лет работы в отрасли молодым специалистам полагается доплата к окладу. Есть также выплаты за квалификационную категорию. Работает программа «Жилье для учителя», согласно которой специалистам в возрасте до 35 лет при покупке жилья мы компенсируем 20% от его стоимости. Средние выплаты составляют от 260 до 400 тыс. руб. Это безвозвратная субсидия. Для того чтобы воспользоваться этой программой, нужно проработать в отрасли не менее одного года, а после получения субсидии — еще пять лет. Желающих много — очередь расписана уже на год. Немаловажным стимулом стало повышение зарплаты. Сейчас средняя заработная плата в отрасли составляет порядка 26 тыс. руб. в месяц.
BG: В крае принималось несколько программ, способствующих решению проблемы укомплектованности учебных заведений специалистами. Проекты «Мобильный учитель», «Учительские дома» оправдали себя?
Р.К.: Эти проекты попали, как говорится, в точку. Проект «Учительские дома», разработанный в Пермском крае в 2010 году, когда дом — это начальная школа и квартира для семьи учителей, оправдался. Сегодня осталось не очень много таких сел и деревень, где требуются именно учительские дома. Но пока мы его продолжаем. Этот проект по-прежнему эффективен и, как показала практика, востребован на территории всей России. Сегодня перенимать опыт едут из других регионов, но проект непростой в реализации, поэтому пока последователей не так много.
Проект «Мобильный учитель», когда педагог приезжает в отдаленные населенные пункты вести уроки, но может проживать в другом районе, также оказался очень востребованным. Более практичного и прагматичного способа решения проблемы нехватки кадров в отдаленных территориях я пока не вижу. Сегодня программа работает в 14 территориях края. Благодаря проекту там на 85% закрыты вакансии, существовавшие до этого десятилетиями. Особенно эффективной оказалась эта мера для небольших вакансий, например на восемь часов в неделю. Где вы найдете учителя на восемь часов в неделю? Именно поэтому в этих территориях, например, никогда не было учителей английского языка, информатики, географию никогда не вел географ, а вел учитель биологии, информатику — математик. Теперь профильные специалисты ездят в отдаленные территории на работу.
Осенью 2014 года появилась еще одна программа, способствующая решению кадрового вопроса, — «Электронная школа». Это возможность обучения дистанционно в онлайн-режиме. Сегодня есть пул сетевых учителей, которые ведут образовательную деятельность в соответствии с договором со школой дистанционно. То есть учитель может находиться, например, в Перми, а заниматься с детьми, находящимися в другом населенном пункте. Причем точно так же ведется обучение: ученики поднимают руку и отвечают или задают вопрос, пишут контрольные работы, тесты. Эта система совершенно новая. Мы отработали целый учебный год, и она нам очень нравится. Услуга оказалась очень востребована. В 2014/15 учебном году по такой системе занимались более 440 детей более чем из десяти территорий края. На следующий год предварительно заявилось около двадцати территорий.
Дистанционный метод обучения необходим в двух вариантах: если просто нет учителя по какому-то предмету, то уроки ведет сетевой учитель по принятым стандартам. Со следующего года мы хотим апробировать такую систему, когда ученик хочет изучать предмет углубленно, но такой возможности на месте у школы нет. Профильные предметы он может изучать дистанционно. Например, он может изучать физику не со своим классом, а в онлайн-режиме с физико-математическим классом из другой школы.
BG: Подобная программа предполагает наличие соответствующего оборудования в школах. Сегодня все территории могут себе позволить такие онлайн-уроки?
Р.К.: Оборудование есть везде. В процессе модернизации образования все школы края были оснащены современной техникой. Электронные доски, проекторы — обычное дело в любой сельской школе. У нас уже не осталось школ, где этого нет. Вопрос остается только по скорости подключения к сети Интернет. Чтобы работать в онлайн-режиме, необходим хороший интернет-трафик, а он у нас есть не везде. Поэтому мы вынуждены выбирать только те территории, где обеспечена достаточная скорость интернет-соединения. Но мы надеемся, что и это ограничение будет снято в ближайшие год-два.