Российский бизнес предложит Владимиру Путину понизить налоги для иностранных инвесторов в России. Инициативу во вторник представит президенту уполномоченный по правам предпринимателей Борис Титов. Финансовый омбудсмен, ученый-экономист Павел Медведев ответил на вопросы ведущей "Коммерсантъ FM" Оксаны Барыкиной.
Фото: Сергей Бобылев, Коммерсантъ / купить фото
Такая мера необходима, чтобы улучшить инвестиционный климат в стране, говорится в докладе Титова, который называется "Книга жалоб и предложений российского бизнеса". В документе также выдвигается идея изменить схему банкротства компаний в России на "американский вариант": когда распродается не имущество компании, а у владельцев изымаются акции и распродаются для погашения долгов.
— Сейчас налоги для иностранных инвесторов — 15%, а для российских — 13%, НДФЛ для не граждан России — 30% против 13% для россиян. Стоит ли еще снижать нагрузку для иностранцев?
— Может быть, Титову и не удастся добиться снижения налогов, но то, что он делает такого рода заявления, мне кажется, очень положительно. Мы сейчас все в большей мере учимся бояться, не любить иностранцев и иностранных предпринимателей, что очень опасно, потому что ни одна экономика мира не может себя изолировать — она тут же станет неэффективной. Поэтому мне симпатично это заявление, и если оно капнет на нужную чашу весов, на ту чашу, где собираются аргументы в пользу сотрудничества с иностранными бизнесменами, я буду очень рад.
— Но это все происходит на фоне подписания президентом закона о нежелательных организациях. Как вы думаете, можно ли такой фон сгладить налогами?
— Именно поэтому мне Титов и симпатичен: в той обстановке, которая отчасти характеризуется подписанием этого закона, позволил себе высказать рациональную мысль, я это приветствую.
— По поводу предложения о банкротстве, на ваш взгляд, какой вариант лучше: американский, который он предлагает, или тот, который сейчас существует?
— Я боюсь, что ни тот, ни другой не хорош, потому что мы не научились разбираться с тем, что осталось за душой обанкротившегося предприятия, например, в частности, мы не умеем понять, что осталось за душой обанкротившегося банка. Эта проблема мне особенно близка, потому что я в последнее время ею занимаюсь: после того как банкротится банк, у него за душой в среднем остается 11% активов, и правоохранительные органы не умеют найти украденное. А пока мы не научимся находить украденное — более или менее безразлично, как банкротить: все равно банкротство приводит к тому, что мы оказываемся у разбитого корыта.
— Как вы думаете, американский вариант позволит сохранить бизнес и после прохождения процедуры банкротства?
— Если покупатели акций понимают, что компания банкротящаяся разворована — сколько будут стоить акции? Ноль.
— Еще одно предложение: хочет сажать на десять лет за мошенничество при банкротстве банков. Как вы думаете?
— Это связано с тем, что я только что сказал. То, что он поднимает этот вопрос, очень важно, но дело не в том, на сколько сажать, а в том, чтобы находить преступников, которые воруют. К сожалению, не удается никак договориться с МВД и прокуратурой о разумных процедурах расследования. Просто я уже охрип просить и тех, и других, но, скорее, МВД больше склонно договариваться. А прокуратура уверена, что вы в законах написано правильно, все процедуры правильны, и при этом остается 11% активов — ничего себе правильность! Мне кажется, что неважно, насколько сажать, важно ловить преступников.
— Он говорит, что слишком большое количество нарушений со стороны банкиров, вы с этой точкой зрения согласны?
— По-видимому, слишком много нарушений, но прежде, чем посадить на десять лет, на десять дней, надо преступника найти. Пока расследования проходят анекдотическим образом. Центральный банк или Агентство по страхованию вкладов просят возбудить уголовное дело — ответ из МВД такой (я ничего не преувеличиваю): "Возбудить уголовное дело невозможно, потому что не удалось допросить такого-то, а допросить такого-то не удалось, потому что он уехал на охоту". Пока расследования будут происходить таким образом, еще раз повторяю, совершенно бессмысленно обсуждать вопрос о наказании. Кого наказывать? Того, кто уехал на охоту?
— Но я так понимаю, что это не только в экономической сфере такая история, она может быть и в любой другой области.
— Для меня и для Титова, по-видимому, особенно болезненна именно экономическая сфера, поэтому кому что, а курицам — просо, мы оба — курицы.
— Как вы считаете, что можно было бы еще предложить президенту, чтобы повысить инвестиционный климат в стране?
— Прекратить эти разговоры о том, что "Династия" является иностранным агентом, одна из лучших компаний, возглавляемая одним из самых благородных российских бизнесменов, прекрасным ученым-инженером, вдруг он оказался человеком с подмоченной репутацией. Это же абсурд, это должно быть прекращено немедленно. Должны приветствоваться иностранные инвестиции, мы очень страдаем от того, что их нет. Нужно сказать, что иностранцы тоже страдают — я разговаривал с итальянцами, они бы хотели улучшить инвестиционный климат, но не очень получается.