В Россию отправляется с официальным визитом премьер Греции Алексис Ципрас. Чего ждут греки от нового лидера страны и как они относятся к сближению с Россией, выяснял в Афинах и окрестностях АНДРЕЙ ПЛАХОВ.
Фото: Григорий Собченко, Коммерсантъ
По сравнению с большинством других стран Евросоюза, греки испытывают гораздо большую солидарность с Россией и гораздо более явную симпатию к ее народу. Это я почувствовал еще год назад, попав туристом в Дельфы и едва ступив на порог отеля в соседней деревеньке Арахова. Отель — громко сказано, то был маленький семейный пансион с живописным видом, который содержала пожилая пара супругов. Они встретили прибывшую группу русских почти что возгласами «Крым наш», а увидев некоторое смущение, стали наперебой убеждать: ведь это же хорошо, ведь это русская земля (о древнегреческих колониях, Херсонесе и Пантикапее, даже не вспомнили). А проводили гостей напутствием: «All the best to great Russia!»
Это были старые коммунисты, так что их внутренняя связь с Россией могла объясняться инерцией и привычкой. Но мне доводилось встречать людей намного моложе и слышать от них примерно то же самое, особенно на фоне традиционного недовольства Америкой, «которая все хочет контролировать». Впрочем, скоро Греция вступила в такой драматический период истории, что ее обитателям стало уже не до России и не до Америки с их глобальными амбициями, дай бог справиться с собственными греческими проблемами. К давно терзающему страну экономическому кризису добавился политический: правящие партии не смогли удержать власть, были объявлены досрочные выборы, на которых победила крайне левая коалиция «Сириза», а премьером стал харизматичный «секси Алекси», как его называет пресса,— Алексис Ципрас.
В предвыборные дни, общаясь со многими греками — от студентов до пенсионеров, от хозяев ресторанов до кинематографистов — я слышал диаметрально противоположные оценки прихода к власти «Сиризы» и связанных с этим перспектив страны. При этом практически все сходились на том, что предыдущие правительства завели экономику Греции в тупик: молодежь стала заложницей безработицы, в полтора раза и больше сократились выплаты пенсионерам, ощутимо упал общий уровень жизни. Вопрос был в другом — как выходить из тупика, на какую политическую силу опираться.
Не знаю, насколько репрезентативен мой греческий круг общения, но чаще всего мне приходилось слышать опасения, что новая власть окажется еще хуже прежней (которую никто не идеализировал). Ципраса называли популистом, а намерения «Сиризы» вырваться из лап европейской «тройки», отказавшись платить долги,— политической авантюрой. Но даже эти люди (преимущественно представители среднего класса и среднего возраста) предрекали победу этой коалиции, понимая, что предыдущие лидеры исчерпали кредит доверия. В то же время не раз доводилось слышать: «“Сириза”? Мы не знаем, что получится, но надо дать ей шанс».
И вот — дали. Прошло три месяца со времени прихода к власти Ципраса и его команды. Я продолжаю свое маленькое социологическое исследование, разговариваю с теми же самыми и новыми людьми, пытаюсь почувствовать изменения в атмосфере. Изменения ощутимы, причем в самом прямом смысле слова. Как только к власти пришло правительство фронды, заговорившее о том, что грекам надо вернуть чувство собственного достоинства, пора срочно вставать с колен и хватит пресмыкаться перед Евросоюзом — во всех кафе и ресторанах народ принялся вызывающе курить. Еще недавно если и покуривали, то с опаской и преимущественно на открытых верандах, сейчас шмалят злостно и повсюду — кажется, даже те, кто сроду не брал в рот сигареты. В этом ощущается вызов глобализму, империализму, Ангеле Меркель наконец!
Ну а по сути иллюзии начинают уступать место расчетам, а они на сегодняшний момент выглядят неутешительно. Страна стоит перед угрозой дефолта, только перед кем его объявлять — перед международными кредиторами или перед собственным народом? Новые правители Греции, у которых буквально на днях кончаются деньги, настаивают на том, что их приоритетом станет выплата зарплат и пенсий, и, если понадобится, страна выйдет из еврозоны и вернется к прежней национальной валюте — драхме.
В этом свете визит Ципраса в Москву выглядит новым интригующим элементом затеянной им политической игры. Мало кто сомневается, что сверхзадача этой поездки — получение не политической или моральной, а конкретной экономической поддержки. Если не в форме прямого кредитования, то хотя бы смягчения продовольственного эмбарго и установления спецтарифов на энергоносители. Однако большинство греков, с которыми приходилось общаться, в целом приветствуя контакты с Россией, понимают и оборотную сторону намечающегося сближения. Некоторые боятся, что Россия выдвинет политические условия, потребует поддержки в украинском конфликте и даже размещения военных баз на греческой территории. Один из моих собеседников, бывший военный моряк, убежден, что если Ципрас подпишет в Москве какое-то кабальное соглашение, ущемляющее интересы Евросоюза, через две недели он лишится своего кресла. Другие настроены более философически, что свойственно грекам, но тем не менее нервно курят и признаются, что на всякий случай переводят свои банковские капиталы за рубеж. А на вопрос, заданный знакомому риэлтору, как поживает его бизнес, я услышал ответ: «Бизнес? В наши дни? В Греции? Забудьте».