Первый цветной и почти детский — в лучшем смысле слова — фильм Луиса Бунюэля. Но обстоятельства съемок — совсем не детские. Бунюэль уже прогремел — после 20-летнего забвения — шедевром "Забытые" (1950), но еще зарабатывает в Мексике чем бог пошлет. Он изгнан фашистами из Испании, маккартистами — из США (как и работающий под псевдонимом сценарист Хьюго Батлер). Сюрреализма в фильме — всего ничего. Разве что Робинзону, измученному лихорадкой, снится папа, благодушно-маразматически читающий ему мораль и разливающий воду, о глотке которой тот отчаянно мечтает. Но Бунюэль изящно переставил акценты в хрестоматийной истории в соответствии со своими собственными наваждениями старого анархиста и атеиста. Пятницу больше всего волнуют теологические парадоксы: "Почему бог, если он всемогущ, не убьет дьявола?". А Робинзона — проблема каннибализма: он постоянно страшится того, что Пятница его съест. В общем-то, он сам все больше напоминает бога-отца, а Пятница, которого он готов в какой-то момент убить от греха подальше,— уж извините, диковатого бога-сына.
Las Aventuras de Robinson Crusoe, 1954