Совет министров иностранных дел Евросоюза продлил действующие санкции против России до сентября. Профессор кафедры мировой экономики и политики ВШЭ Максим Братерский обсудил тему с ведущей "Коммерсантъ FM" Натальей Ждановой.
Фото: Анатолий Жданов, Коммерсантъ / купить фото
Главы внешнеполитических ведомств ЕС единогласно высказались за расширение в перспективе черных списков российских граждан и компаний. Еврокомиссия и внешнеполитическая служба ЕС подготовят конкретные предложения в течение недели. Следующее заседание назначено на 9 февраля.
— Насколько ожидаемым было продление санкций, почему европейцы на это пошли?
— Ожидаемо это было процентов на 99%, потому что оставался только шанс для чего-то случайного, для какого-то чуда. Но ничего нового не произошло, никто и не думал, что санкции отменят.
— Тогда почему настолько мягкое решение принято, как вы считаете?
— А вот это мне кажется как раз хороший знак. Чисто формально решение не принято, потому что министры иностранных дел только рекомендуют своим премьерам, а потом премьеры за это дело голосуют. Но понятно, что раз предварительное решение вышло с такой формулировкой, то так оно все и будет. А мягкое почему, наверное, никто не знает что делать. Никто не собирается на 180 градусов на Западе и в Западной Европе менять свою точку зрения и вставать на позицию России, но все-таки какие-то сомнения закрадываются, даже не в злобности Москвы, — в злобности Москвы никто не сомневается, — а, наверное, какое-то понимание, что ситуация несколько сложнее, чем черно-белая картинка, которую показывают.
— А есть какие-то действительно эффективные рычаги воздействия на Россию у европейцев? Агентство Reuters сообщало, что могут запретить российские гособлигации, например, как один из вариантов.
— Наверное, еще чуть-чуть падать можно, но, видите, у нас месяца два назад внешний государственный долг был 40 млрд. Сейчас вроде бы в связи с антикризисным так называемым планом государство что-то будет наращивать, но это все не очень большие деньги. И я не думаю, что эти гособлигации или другие финансовые инструменты государственные — это сильный рычаг для того, чтобы на нас давить. Тем более, что эти гособлигации можно разместить, в конце концов, у партнеров по БРИКСу или еще у кого-то.
— Какие-то новые экономические секторальные санкции вводиться уже не будут?
— Каких-то решительных действий сейчас Европа предпринимать не будет, добавит пяток фамилий, может быть, добавит пяток компаний. Но дело в том, что всем существенным экономическим игрокам в банковском секторе, в нефтяном секторе и военном уже санкции объявлены, поэтому наращивание списка к качественным изменениям в санкциях не приведет, просто покажет некую решимость Западной Европы в том, что Европа будет дальше давить на Россию, но эффекта это не произведет. Мне кажется, что ситуация сейчас стабилизировалась, и мы сейчас просто будем ждать.
— А действующие санкции, что с ними делать? Пока до сентября их продлевают. Их отменят осенью? Министр финансов это подтвердил, экономика страдает от санкций, и даже назвал конкретную сумму — 50 млрд в интервью CNBC.
— Что вообще происходит с санкциями? Конечно, они российской экономике вредят, особенно финансовой сфере, потому что наши банки и большие компании, которые привыкли кредитоваться на Западе, теперь этого делать не могут. И частично даже и курс рубля от этого страдает, потому что вместо того, чтобы перекредитовываться, теперь наши компании выплачивают долги за прошлый год. Как нам недавно сообщили, выплатили $130 млрд. Понятно, что эти деньги не пошли на внутренний валютный рынок. Это с одной стороны.
С другой стороны, наши компании начинают искать другие источники кредитов, особенно на Востоке, в Гонконге, в Сингапуре, рынки немножко перестраиваются. Конечно, это все вредно, но в силу нынешней экономической ситуации три четверти проблем вызваны собственной структурой нашей экономики, международным экономическим окружением, не связанным с санкциями. Санкции подгадили и сделали ситуацию еще хуже, но основная проблема не в них. Поэтому понятно, что Обама представляет ситуацию как результат его мудрой политики, но мы к этому сами пришли, санкции нас только немножко подтолкнули.