Дети, которые доставлены в Москву с юго-востока Украины, находятся в тяжелом состоянии. Об этом сообщил директор НИИ неотложной детской хирургии и травматологии Леонид Рошаль. Исполнительный директор фонда "Справедливая помощь" Елизавета Глинка, известная как Доктор Лиза, ответила на вопросы ведущей "Коммерсантъ FM" Дарьи Полыгаевой.
Фото: Дмитрий Лекай, Коммерсантъ / купить фото
Ночью 15 января Глинка привезла тяжелораненых девочку 14-ти лет и мальчика девяти лет. Оба они прооперированы и обеспечены всей необходимой помощью, однако сейчас состояние девочки ухудшилось. Состояние мальчика остается тяжелым. Всего Елизавета Глинка вывезла из Донецка несколько групп больных детей. В Москве организованное фондом лечение прошли 36 детей.
— Какая ситуация с детьми в Донбассе сейчас? Поскольку какое-то время в последние недели продолжалось там перемирие.
— Вы знаете, дети, которых мы привели вчера с МЧС — это дети, которые пострадали как раз во время перемирия, поэтому обстрелы продолжаются.
К сожалению, обстреливаются и жилые дома тоже, страдают дети, уже двое были ранены, когда находились в подвале, потому что не закрыли дверь, одни случайно вышли на крыльцо, также там сейчас находятся дети, пострадавшие от предыдущих бомбежек, которые прошли курс лечения и нуждаются в протезировании и реабилитации.
— Имеют ли они возможность непосредственно в Донбассе получать достаточное лечение?
— Больницы сейчас работают на гуманитарной помощи, поэтому если ее достаточно, то и помощи будет достаточно.
Чего там нет? Например, для детей, которые рождаются с пороками сердца, кардиохирурга нет уже четвертый месяц, поэтому они должны получать разрешение на выезд либо в Киев, если они хотят там оперироваться, либо в Харьков, либо они поедут в Москву, новорожденные с мамами.
— Вы сказали, что больницы работают на гуманитарной помощи? С этой точки зрения, что они получают из Украины и что они получают из России?
— Я не могу вам ответить, потому что я не знаю, что присылает Украина, я не знаю, что присылает Россия.
— Трудно понять?
— Нет, не трудно понять — каждый работает, я предполагаю, по запросам от клиник. Клиника формирует запрос, просто так никто не пуляет гуманитарную помощь, довольно сложно ее туда доставлять, поэтому она формируется индивидуально от запросов каждой больницы, включая детские. Что-то просят офтальмологи детские, хирурги, и взрослые тоже, что-то просят травматологи, что-то терапевты и так далее, плюс адресная помощь — это колоссальные листы с криками о помощи от пожилых людей, которым, как вы знаете, пенсию там не выплачивают в настоящий момент, и они просят о помощи в препаратах, которые они обычно получали.
— Если такой запрос сформирован, есть ли гарантия, что больницы получат эту помощь, например, из России или из Украины?
— Думаю, что да.
— То есть есть какая-то координация этих действий, насколько я понимаю?
— Если бы ее не было, там и так колоссальная смертность сейчас из-за боев, а умерло бы гораздо больше людей. Конечно, адресная помощь есть, и она доставляется, это осуществляется еженедельно как с украинской стороны, так и с российской.
— Помимо того, о чем вы уже сказали, что нужно сейчас людям в Донбассе, людям, которые болеют, которые страдают от военных действий, как им можно помочь?
— Опять я повторяю: это списки с просьбами, там ведь очень строго контролируется распределение самой гуманитарной помощи, поэтому фамилия больного и что ему требуется. А из общего: сейчас средства от простуды, потому что в аптеках если это и есть, то нет денег это купить, сезонные препараты, самые обычные препараты первой помощи, которые необходимы каждой семье, потому что там много людей, которые не хотят эвакуироваться, много детей, которые вернулись после лечения и которые ничего не могут позволить себе.
Обычно мы публикуем у себя на сайте эти препараты, и сейчас я решаю вопрос: в настоящий момент есть более крупные расходы, например, к нам поступило сегодня сообщение о том, что для проведения гемодиализа у нас расходных материалов осталось на трое суток, и представьте, что это такое, когда это надо найти и гемодиализатор, и фистулы, и диализный концентрат, и все остальное в расчете на 135 человек, которые получают на данный момент гемодиализ в блокированной больнице. Если этого не сделать, люди погибнут.
Спасибо, что люди откликаются, которые помогают собрать, да так, чтобы это ко вторнику поступило или к среде в крайнем случае.
— Я знаю, сейчас в интернете проходит акция "#яВаня". Может быть, расскажите подробности для того, чтобы принять участие в этом?
— Ваня находится в тяжелом состоянии, ребенок. Там было проведено две операции, к сожалению, будет сделана, скорее всего, реампутация того, что имеется для того, чтобы он мог найти протезы. Но сейчас об этом речи даже не идет, потому что ребенок в тяжелом состоянии, это связано с тем, что там распространение инфекции и, к сожалению, не только в костях, но и в глазках уже. Поэтому сейчас будут работать совместно, я понимаю, и ортопеды, и травматологи, будет проведена операция этому ребенку, и не одна, там много этапов операций будет проведено. И будут работать офтальмологи, может быть. На той неделе будет решаться вопрос, может быть, сохранится частично зрение на правый глаз у этого ребенка. Вторая девочка тоже находится в реанимации в настоящий момент, и тоже там будет многоэтапные операции на правую ножку.
— Но вот что касается акции в поддержку — я так понимаю, что это акция в поддержку всех детей, которые пострадали в Донбассе, которая проходит в интернете, вы об этом что-то знаете, "#яВаня"?
— Вот, честно скажу вам, вывозили Ваню…Этот хэштег, вы третий журналист, который меня спрашивает, я видела только мельком маленький клип об этом ребенке и познакомилась с ним вчера, когда везла его ночью в Москву. То есть я прокомментировать не могу, не потому что отрицательно отношусь к этому или положительно, а потому что не верю в это.