Виталий Лейбин о распаде СССР: "В результате распада СССР везде к власти, к богатству пришли люди, которые не очень могли соображать насчет интересов большой территории. Пришли те, кто мог быстрее грабить уже распадавшееся советское наследство. Украинские националисты думают, что революция поставит над этой распадающейся олигархией национальную идею, но это идея довольно спорная".
О переориентации на Азию: "Это никакая не новая ориентация. Мы остаемся болезненными европейцами. Мы все время пытаемся войти в семью европейских народов, несмотря на то, что мы европейский народ, но с особенностями. Там все с особенностями, но мы думаем, что наши особенности плохие. Вопреки всякому рационализму мы очень слабо развивали связи на Востоке. Рационально развиваться — развиваться там, где есть рынки".
Об итогах 2014 года для журналистики: "Ужасно тяжелый год. С точки зрения редакционной политики приходилось прилагать огромные усилия, чтобы кроме украинских тем, оставались еще какие-то, чтобы большая часть журнала была все же про Россию. Не потому, что это не важно, но если ты идешь вслед за повесткой, ты теряешь свое содержание. Каждый раз, когда мы пытались сделать что-то свое, мы делали это на российском материале. Это было ключевой установкой".
"Этот год — пик информационных войн. Если ты находишься на журналисткой, не на стороне людей с оружием, в стороне… В этом году это невероятно сложно. Ведь у тебя есть предпочтения. И понятно, что сама область свободной журналистики сужается".
Об информационной войне: "Информационная война, конечно, идет, но в том смысле, что понятно, что если ты действительно можешь сказать себе, что ты теперь не журналист, а солдат. Но это нормально, во времена Второй мировой войны журналисты освещали одну сторону. Но сейчас все иначе. Не надо воевать с братьями".