"Я абсолютно убеждена в правильности "закона Димы Яковлева"

Александр Гезалов в эфире "Коммерсантъ FM"

Ольга Баталина: "Наверное, конечно, есть люди, которые выбирают детей по каким-то внешним признакам, которые движимы, прежде всего, решением собственных проблем, удовлетворения каких-то собственных потребностей, а не интересов детей. Они есть, но их, к счастью, не только не большинство, их незначительное количество.

Если говорить о детях-инвалидах, тоже, давайте обратимся к цифрам: у нас в 2013 году во все 16 стран, которые усыновляли детей из России, еще раз говорю: нет никаких в этом смысле объективных ограничений для запретов с тем, чтобы это устройство, кроме однополых семей. Но я не думаю, что это было когда-то системой. Во все 16 зарубежных стран в 2013 году было усыновлено 68 детей-инвалидов, и не думайте, что это какая-то такая цифра случайная. У нас и в другие годы количество усыновляемых детей-инвалидов (из 1488), доля усыновленных детей-инвалидов в общем количестве усыновленных детей не менялась, в иностранном усыновлении она стабильна".

"У россиян цифры совсем другие, они меняются и в большую сторону. Смотрите: в 2012 году у нас в российские семьи был устроен 971 ребенок-инвалид, при этом я не говорю, сколько было устроено детей четвертой группы здоровья. То есть дети, не признанные инвалидами, но имеющие серьезные пороки развития. В 2013 году, то есть через год, в российские семьи было устроено 1065, то есть на 51% больше. При этом я не могу не признать, что в масштабах проблемы эти цифры незначительны, но не так значительны, как нам хотелось бы, потому что сегодня в федеральном банке данных из 93 тыс. детей 22 тыс. детей-инвалидов".

Александр Гезалов: "Сегодня детские дома очень сильно отстали от времени. Наше советское прошлое до сих пор влияет на становление ребенка. Система детских домов хуже, чем просто плохая семья. Связано это с тем, что ребенок там переживает стресс, трудности, депривацию, реактивное расстройство — разные заболевания. То, что сегодня старшие дети находятся в детских домах и не могут найти семью, в том числе, связано с тем, что простая среднестатистическая российская семья не готова к тем трудностям, которые ребенок обретает в рамках системы, и с ними потом не справляется. Дело даже не в возвратах, а в том, что 13-тилетний ребенок, который пережил трагедию в семье, и еще научился в детском доме как-то выживать, его крайне непросто взять в свою семью.

Конечно, требуются профессиональные знания — и юридические, и медицинские, и психологические, и несколько другие. Поэтому простая семья не всегда готова к такому выбору. Это даже не любовь, это понимание трудности ребенка, его травмы, утраты родителей, получение занозы от этой системы и так далее. Поэтому чтобы вывести это количество детей, а оно у нас там на сегодняшний день, конечно, 93 тыс. — это, в том числе, и большая цифра. То, что делается попытка, чтобы появились люди, которые не любят ребенка, а воспитывают его, — это конечно важно.

Я сейчас, например, занимаюсь девочкой, никак не могу ее устроить, уже несколько месяцев, уже год практически, Аленка, которая упала на обогреватель, будучи маленькой, у нее сгорели ручки, и вот сейчас ее никто особо не желает взять. Соответственно для того, чтобы ее взяли, нужно, чтобы семья обладала, в том числе, и медицинскими знаниями — как ее сопровождать, и ресурсами, и поддержкой государства и так далее.

Поэтому здесь комплексный вопрос, и он конечно вопрос профессионализации среды. Дети хотят семью, но главное, чтобы они не очень долго хотели жить в детском доме, потому что в детском доме есть проблема. Например, под Новый год сейчас московские дети-сироты получат под 70 новогодних подарков.

Спонсоры не понимают, что ребенку надо. Ему нужна семья, ему нужно включение, сопровождение, активация и то, что он стал нормальным гражданином страны. А то, что у нас сегодня, в основном, — это подношения, то есть люди неглубоко входят в тему, тем самым мы развращаем сирот".

Ольга Баталина: "В теме детей-сирот и вообще устройстве детей за пределы РФ, комфортность взаимного сотрудничества, открытость, готовность к сотрудничеству, играют ключевую роль в судьбе детей-сирот. Потому что, если страна, я не называю сейчас какая, куда устраиваются российские дети, начинает скрывать факты жестокого обращения с детьми, скрывать факты побегов российских детей из семей, не позволяет России вернуть ребенка с территории этой страны, если ребенок именно этого хочет, — он взрослый, подросток, и осознанно это желание высказывает, он не малыш. Если всего этого не происходит, тогда устройство детей в нее превращается в русскую рулетку, потому что мы до конца никогда не можем быть уверенными, насколько добросовестными будут те родители, которые их усыновили. Потому что процедуру отбора кандидаты в приемные родители, в усыновители проходят не на территории нашей страны, а там, они к нам приезжают и ребенка берут с документами.

Было систематическое ухудшение, когда мы не обладали достоверной информацией о том, что происходит с детьми, а когда потом эта информация всплывала уже в СМИ и становилась резонансной и общественной, мы не имели, к сожалению, возможности получить достоверную информацию, соучаствовать в процессе следствия, если дело шло об убийстве ребенка. Когда мы говорим, что 20 детей было убито, а это было убито, потому что мы говорим не о просто фактах жестокого обращения, мы же еще ни разу не говорили о том, а сколько детей пострадало от жестокого обращения, к сожалению, после того, как усыновление было запрещено. Если бы мы знали раньше, может быть, мы и раньше начали бы это обсуждать".

"Появилось вот это известное расследование информагентства Reuters, оно было абсолютно внутреннее, американское агентство, которое делало это расследование для собственных целей, не для России, не для кого-то. Агентство Reuters больше года проводили мониторинг деятельности закрытых сообществ. Сообщества Station of lovе, такие "станции любви", которые действовали на базе Facebook, и соответственно еще было одно такое интернет-сообщество. Это интернет-биржа по обмену усыновленными детьми. Одна была на платформе Facebook, сообщество нашли Reuters, журналисты, а вторая — на Yahoo. Выяснилось, что сотни биологических и приемных родителей предлагают пользователям своих детей в качестве товара. В результате, по данным Reuters, 261 ребенок выставлялся на обмен или продажу. Абсолютное большинство детей — 70% — от которых пытались избавиться родители, попали в США из-за границы, ну, как минимум, нам известно, что 26 сирот было из России".

Александр Гезалов: "Я покинул детский дом 30 лет назад. Нынешние и советские детские дома отличаются тем, что сегодня детский дом — это такое место, куда можно прийти. Детские дома сегодня не такие бедные, как советские. Те ресурсы, которые там сегодня есть, по большому счету, на социализацию и адаптацию детей-сирот не совсем ориентированы. Эта заваленность подарками, игрушками, праздниками и плазменными телевизорами, по большому счету, развращает детей, превращает их в иждивенцев и гедонистов. И нам потом крайне сложно встроить их в общественное пространство. Хорошо, что, наконец-таки, в следующем году, надеюсь, будет принят закон о профессиональной семье, и детские дома будут разгружены".

Ольга Баталина: "В США больше 100 тыс. детей-сирот, которые не проживают в семьях. Они проживают в учреждениях самого разного рода, но дело в том, что в Соединенных Штатах очень такой смешанный национальный состав. Это и понятно, поэтому там существует действительно очень серьезный запрос на детей европейской внешности. Поэтому таких детей там для устройства систем почти не предлагает, почему усыновление ведется, в том числе, из России".

Александр Гезалов: "Я вообще считаю, что дети должны уходить на любое усыновление, по возможности. Потому что сегодня в детских домах, к сожалению, большое количество тех, кто нуждается. Их 93 тыс., некоторое время назад было еще больше — около 140 тыс. У нас детей-сирот в детских домах всего 3-4%. Я думаю, что просто родители не всегда соответствуют своему родительскому статусу, ответственности. Здесь надо, в том числе, и смотреть, почему так происходит, что они часто неспособны, что делают для этого специалисты. Ведь это вопрос, в том числе и к гражданскому обществу. То есть, как так получается, что у нас такое количество детей находится в детских домах? По сути, если по-хорошему сравнивать с прошлыми временами — военное время и так далее, — это совсем другие сироты. Здесь вопрос, как сделать так, чтобы из детских домов дети выходили и в российские семьи, потому что на родине лучше как-то".

Ольга Баталина: "Вы задали конкретный вопрос о судьбе тех детей и о количестве, которые потенциально могли бы попасть в Америку, но в нее не попали из-за "закона Димы Яковлева". Я имею к этому закону непосредственное отношение, я поддерживала этот закон и абсолютно убеждена в его правильности, и моя точка зрения за эти годы не только не изменилась в какую-то иную сторону, напротив она окрепла.

Итак, на момент принятия закона на разных стадиях знакомства с американскими родителями находилось 259 детей. Это совсем не гарантия того, что все 259 детей непременно бы уехали в Америку, потому что от момента знакомства до момента усыновления проходит длительный период времени, он не всегда завершается усыновлением. Поэтому мы взяли цифру по максимуму — 259 детей на разных стадиях знакомства.

На текущий момент 208 из 259 детей проживают в семьях. Один ребенок за это время был возвращен родителям по их заявлению. Один ребенок был возвращен родителям, потому что родители восстановились в родительских правах. 80 детей были переданы в семьи граждан Российской Федерации. 111 детей были усыновлены иностранными гражданами.

Когда мы говорим о запрете усыновления в Штатах, почему-то ошибочно складывается ощущение, что мы запретили международное усыновление. Ничего подобного, из всего количества стран, которые сегодня усыновляют российских детей, и я не горжусь этим, это наш порок, но это пока так, только Соединенные Штаты Америки собственно потеряли эту возможность.

Международное усыновление осуществляется, поэтому 111 детей были усыновлены иностранными гражданами. Это самые разные страны. Четыре ребенка находятся в процессе передачи в семьи уже на финальном этапе. Десять находятся в процессе усыновления иностранными гражданами. Один только ребенок за это время, к сожалению, скончался. Он скончался в августе этого года, это был ребенок четвертой группы здоровья, ребенок инвалид, с синдромом Дауна, но умер он не от этого. Ребенок умер от хронического миокардита. Несмотря на то, что за этот период времени ему было сделано большое количество операций, сердце не выдержало. 51 ребенок находится сегодня на разных стадиях устройства, но мы не можем пока говорить об этом как о свершившимся факте".

К разговору присоединился Александр Романов, автор статьи "Не наши дети"

Александр Романов: "Я не работаю в Госдуме, не работаю в аппарате товарища Астахова, у меня нет общих данных, я опишу вам свои ощущения. Я написал, что все дети, которые познакомились со своими потенциальными родителями, которые могли получить семью, остались в детских домах. Я знаю данные по одному региону (не буду называть этот регион, чтобы не подводить людей, которые мне сообщают). Мне бы очень не хотелось обвинять в лукавости или что-то в этом духе, но я несколько раз сталкивался с тем, что господин Астахов приводил неверные данные.

Для меня что Ольга Юрьевна, что Астахов — это некая социальная группа, которая ввела закон, запрещающий американцам усыновлять сирот, не только американцам. Был принят закон, по которому запрещено усыновление в страны, в которых законодательно разрешены однополые браки. Таких стран несколько. Вы знаете, есть теория, и есть практика, есть судебная практика, судья говорит: "А что, если эта семья потом передаст его в другую семью, в однополую?". Это реальные случаи из судебной практики".

Ольга Баталина: "Российские семьи стали брать больше детей. Более того, что важно, детей-инвалидов. Из общей цифры — 63 тыс. — у нас только 1488 иностранцев, а все остальные — россияне".

Александр Романов: "Я знаю конкретных детей и конкретные детские дома. Я вам расскажу. У меня хорошая приятельница — главный врач дома ребенка, — она однажды просто нарушила закон. Я не назову ее фамилии. Я спрятался и смотрел, как одна из российских семей подбирает ребенка на усыновление. Вот, они сидят и смотрят — ага, вот если бы вот этому вот бы глазки вот этого, а ростом он был бы вот как тот. К сожалению, это реальность".