Алексей Улюкаев, министр экономического развития РФ
Влияние курса на инфляцию всегда было, но сейчас оно стало более весомым. Риск того, что инфляция будет больше 8 процентов и, возможно, существенно больше — материален. Если по непродовольственным товарам рост цен сейчас больше 6 процентов, то по продовольственным — выше 13 процентов. Но оснований полагать, что до конца нынешнего года ситуация изменится, нет. При этом на глобальных продовольственных рынках ситуация вполне комфортная: там не наблюдается ценового роста, а даже наоборот — стабильность. И то, что продовольственная инфляция в России разогналась, это наш внутренний эффект.
Андрей Клепач, главный экономист Внешэкономбанка
Нам нужно научиться с этим (новым курсом рубля.— "О") жить. Есть же болезни и микробы, от которых человек не может освободиться, но здоровый организм все равно остается здоровым. Надо научиться пользоваться моментом для импортозамещения. Отечественные товары не будут дешевле. Конечно, за это заплатит потребитель, в том числе через ускорение инфляции. Но в наших возможностях воспользоваться снижением курса и обратить его себе на пользу. Стоимость продукции будет расти. Но это цена, которую мы вынуждены заплатить отечественным товаропроизводителям, для которых открывается окно возможностей.
Игорь Николаев, директор института стратегического анализа "ФБК"
В 2014 году зависимость федерального бюджета России от нефтегазовых доходов достигла максимума — 51,9 процента. Мы долго говорили, что нужно слезать с сырьевой иглы, но в результате еще больше подсели на нее. Таким образом, перспективы экономики России самым прямым образом зависят от цен на нефть. Они падают, и экономика России фактически входит в этап кризиса. При этом можно смело прогнозировать, что (на внутреннем рынке.— "О") рост цен на бензин будет очень значительный, да и на дизельное топливо тоже. Акцизы растут каждый год, а как ждать падения цен при постоянном росте акцизов?