Политическая фотоблизорукость

Кира Долинина о ретроспективе Юрия Еремина в МАММ и о советском пикторализме

Туманные дали, обнаженные девы в скалах, венецианские гондолы, белеющие на горизонте белые паруса, дымка над утренним морем, классические капители, виньеточные натюрморты. Какое все это имеет отношение к Москве 1920-1930-х, которая требовала, казалось бы, совершенно иных скоростей, тем, мотивов и, главное, интонации? Пикториалистов в Советской России терпели долго, но особо не жаловали. С одной стороны, они вполне внятно и идеологически нейтрально могли сфотографировать пастухов, детей, размеренный крестьянский труд и древние города новой страны. С другой, от всего этого разило такой буржуазной затхлостью и интеллигентским прекраснодушием, что любой советский критик или чиновник автоматически делал стойку на чужеродность этого искусства. При этом тихая природа пикториализма как способа видения достаточно долго позволяла его адептам и выставляться на крупных сборных фотовыставках, и получать многочисленные призы на западных смотрах.

В США, где у пикториализма была своя — и очень мощная — традиция, в Европе, где к 1920-м он воспринимался уже как консервативное течение, советские фоторазделы демонстрировали удивительный для страны большевиков традиционализм. Конечно, это быстро закончилось — сначала все снес мощным ураганом фотоавангард, а потом и те и другие попали под колеса идеологических проработок и унификации,— но ползучая эта фотоконтрреволюция, вся эта "тургеневщина" и "политическая близорукость" "идеалистов-индивидуалистов" довольно долго подвергалась обличениям, но как-то еще выживала. До середины 1930-х пикториалистские фотографии еще можно было увидеть на московских выставках, но вот уже в 1935 году Александр Гринберг, а вместе с ним и вся обнаженка по обвинению в порнографии отправляется в лагеря. Василий Улитин выселяется из столицы. Николай Петров возглавляет кабинет судебной экспертизы. Леонид Шокин становится ординарным фотокорреспондентом ординарной советской газеты. Николай Свищов-Паола устраивается на работу в Дом пионеров. Некоторые забывают о своей фотоживописи как о страшном сне, некоторые, как, например, Юрий Еремин, днем ходят на службу, а вечерами и по выходным, закрывшись в ванной комнате коммунальной квартиры, тайком печатают свои этюды в миниатюрном формате.

«Померанцевский светильник», предположительно 1929 год

Фото: Юрий Еремин/из коллекции Алекса Лахмана и собрания МАММ

Русский пикториализм — явление вполне целостное, и именно в таком качестве, как правило, и предстает на выставках и в литературе. Особо выделяют, пожалуй, только Александра Гринберга — как самого одаренного и наиболее яркого мастера направления. МАММ Гринберга тоже любит и часто показывает, но готов оказывать честь и другим персоналиям. Сегодняшний выбор музея — Юрий Еремин (1881-1948) — мастер очень крепкий, очень последовательный, воспринявший фотоживопись как единственно возможный для себя способ существования в искусстве. То, что фотография — это прежде всего искусство, у него сомнений не вызывало.

Родился в станице Казанской Области войска Донского, закончил курсы учителей начальных классов, успел поработать учителем в базовой школе грамотности, в 1901 году уехал в Москву, где почти десять лет служил конторщиком на Московско-Курской железной дороге. Фотография в его жизни началась примерно в это время, и уже в 1907 году за пейзаж в пикториальной манере он получил золотую медаль международной выставки пикториальной фотографии в Ницце. Потом долго путешествовал по Европе, по городам, ателье и различным курсам. Воевал. Потом фотографировал сам, объединял вокруг себя других, не гнушался публичных дискуссий, учился, преподавал, выставлялся, получал награды: в 1918 году основал фотографическое объединение "Сецессион"/ Secession, поступил во ВХУТЕМАС, фотографировал исторические и культурные памятники России, начал сотрудничать с агентством Пресс-клише (предшественником Фотохроники ТАСС), а также с Экспортиздатом; стал членом редколлегии журнала "Фотограф", заведующим фотолабораторией МУРа, преподавал во ВХУТЕИНЕ, Полиграфическом институте, МАРХИ и др.

«В ручейке», 1920 год

Фото: Юрий Еремин/из коллекции Алекса Лахмана и собрания МАММ

В 1926 году в Берлине вышел фотоальбом "Москва", авторами которого были Александр Гринберг и Юрий Еремин. Эти имена интересно поставить рядом. Когда-то, может быть, и казалось, что они говорят почти об одном. И у того и у другого живопись на фотопленке. И у того и у другого — ню, пейзажи и портреты. Они много вместе выставлялись, вместе их хвалили, вместе и прорабатывали. Однако поразительным образом они — как будто два полюса русского пикториализма: один смотрит вперед, другой назад; у одного проступает чуть ли не будущий неореализм, у другого — все больше Беклин и Верещагин; у одного динамика, у другого статика; у одного точный глаз и железная рука, у другого — печаль и томление. На фоне Гринберга Еремин нежнее и пассеистичнее, его "тургеневщина" как фон для чеканной поступи гринберговских динамических женщин, его любимые корабли явно не дойдут до порта приписки.

Мультимедиа Арт Музей, до 14 декабря

Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...