На Украине продолжают сносить памятники Ленину. А в Липецке монументы вождю мирового пролетариата восстанавливают офицеры запаса, грузинские переселенцы, коммунисты, местные власти и грибники
Фото: Коммерсантъ / Анатолий Жданов / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Анатолий Жданов / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Анатолий Жданов / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Анатолий Жданов / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Анатолий Жданов / купить фото
— Ах, как здесь в советские годы весело было,— Евгений Антипов, майор в отставке, идет по пустым коридорам гарнизонного Дома офицеров.— Вон там буфет работал, бильярдная, кружки по интересам: хочешь — вязание, хочешь — шахматы, чеканка там всякая, кактусоводство. Мы с женами сюда приходили: молодые, красивые. Оркестр играл, кино крутили. Все тут было: концерты, балы, политзанятия два раза в неделю! А сейчас... В основном занимаются организацией похорон.
Дом офицеров, сталинских соколов, с 1930-х годов был центром военного городка Липецкого авиацентра и считался едва ли не самым великолепным зданием города: зеркала до потолка, бронзовые люстры, фрески, как в метро,— картины счастливой советской жизни. Сейчас здесь тихо. Лозунги "Слава КПСС" давно закрасили, бюсты вождей выбросили, а огромную картину "Ленин и революционные матросы" прикрыли чехлом. "Зачем? — негодует Евгений Тихонович и приподнимает ткань — внизу картины вспыхивает алыми буквами цитата вождя "Военную готовность мы должны сохранить во всяком случае..." — Кому это мешало? Чего они стесняются? Своей истории?"
Перед Домом ситуация не лучше — здесь, среди клумб, раньше красовались два бюста — Ленина и Сталина. Иосифа Виссарионовича еще в 1950-е, говорят, сняли по-тихому, ночью, и, чтоб далеко не тащить, в землю где-то рядом закопали. А Ильич еще долго стоял. "Проходили мы мимо этого места, и сердце радовалось,— улыбается Антипов.— Гордость испытывали за страну свою сильную, за армию, за идеи наши честные, благородные". Но после развала СССР стал быстро разваливаться и памятник: рука, указывающая путь в светлое будущее, погнулась, штукатурка с постамента обсыпалась, а средств на восстановление не нашлось,— в общем, Ильича убрали. "Осиротели мы без Ленина! — вздыхает отставной майор.— Но ничего. Мы, военные пенсионеры, проявили инициативу, предложили восстановить памятник. И нас поддержали жители нашего городка, местные власти, липецкие коммунисты помогли. Так что скоро Ленин вернется на свое законное место. Может, как раз к годовщине революции успеет".
"За Ленина много не берем"
— Гранитного Ленина мы в одном заброшенном совхозе нашли,— говорит пресс-секретарь Липецкого областного отделения КПРФ Алина Старцева.— Во-о-от такая бесхозная двухметровая фигура. Пока размышляли, что с ней делать, офицеры со своей петицией к нам обратились. Ну мы и решили отдать памятник им. Действия по установке уже согласованы — с Минобороны, в ведении которого находится военный городок, с руководством авиацентра и администрацией Липецка, все пошли нам навстречу. Сейчас вот только отреставрируем Ильича, почистим.
Чистят и реставрируют памятник в мастерской "Липецк-Мраморстрой" семьи Алексановых, переселенцев из Грузии. Деньги выделила компартия, и офицеры еще по 500 рублей скинулись. Хотя работы проводятся почти без наценок. "Для нас эти заказы — а Ленин у нас не первый! — близки к благотворительности,— не скрывает реставратор Александр Алексанов.— Материал, зарплата мастерам — вот основные расходы. Заработаем мы на другом чем-нибудь, на каминах, например. А за вождя мирового пролетариата много не берем, восстанавливаем его от души. Мы же все выросли на этой идеологии. Я прекрасно помню, как до третьего класса учительница наша, Анна Алексеевна, каждый день минут десять-пятнадцать рассказывала нам о дедушке Ленине, поэтому мне и сейчас хочется сделать для него что-то хорошее". Александр уверяет, что у него было счастливое детство: "Жили дружно, в безопасности. Занимались спортом, ходили в походы, носили красные галстуки. Дед мой был коммунистом, папа — комсомолец, я — пионер... А потом началось. Отменили Советский Союз, грузины вдруг стали выступать против русских. Мы, греки по национальности, считались русскоязычными, так что и нам досталось. Школу нашу русскую закрыли, работы нет, электричества нет. Родителям куда деваться? Собрались и переехали в Липецк. Ну и я вместе с ними".
"Хотелось бы, конечно, вернуть СССР, но уже не получится,— в разговор вступает глава семьи и мастерской, Анастас Александрович.— Но хорошие отношения бывшим республикам между собой поддерживать-то можно? Мы ведь все понимаем русский язык — это уникальная ситуация. Использовать это надо для созидания, для дружбы... А то, что сейчас творят с памятниками на Украине! Стыдно. Что это за животные инстинкты — ломать, крушить? Каково отцам, дедам смотреть на то, что дети разрушают памятники, которые они строили? Некрасиво это, неправильно. И бесполезно,— Анастас Александрович начинает говорить почти лозунгами.— Все книги не уничтожишь, все памятники не свалишь!" На это мгновенно реагирует пенсионер Антипов, который тоже пришел в мастерскую, чтобы ознакомиться с результатами реставрационных работ, и начинает жать мастерам руки: "Спасибо вам за ваш труд! От имени всех офицеров, ветеранов — спасибо". Анастас Александрович смущается: "Да мы что... Вот тут носик у Ильича был отломлен, смотрите. Мы его прикрепили, сейчас будем шлифовать. Хороший памятник, хороший. Думаю, где-то миллиона два сейчас стоит, такой-то кусок гранита. Он у вас еще тысячу лет простоит".
Благодарность мастерам и свое мнение насчет украинских событий торопится высказать и пенсионерка Ольга Анохина. "Это смешно — с памятниками воевать! Зачем украинцы Ленина убрали, Кутузова, памятник советскому солдату? Это же память. Если мы вычеркнем память, историю, то мы превратимся в животных". Еще одна жительница Липецка, Вера Сидякова, называющая себя поэтессой, чуть не плачет: "Я смотрела по телевизору, как они его били, били, били... Мне казалось, что ему больно. Если б я там была, я бы бросилась в бой, как танк. Вот так бы прямо за ноги схватила какого-нибудь молодчика и покатилась бы вместе с ним... Ох, хоть бы у нас до такого не дошло".
Гагарин в лесу
Вере Васильевне пока не о чем волноваться — в Липецкой области бережно относятся к памятникам советского периода. "Все-таки не зря мы входим в так называемый красный пояс,— объясняет Алина Старцева.— Тут памятники не сносят, а восстанавливают". В августе на военном аэродроме состоялось торжественное открытие скульптуры после реставрации — еще в начале 1970-х ее изготовил простой солдат-срочник. Когда первый секретарь Липецкого обкома КПРФ приехал на открытие, то, указывая на памятник, поинтересовался у одного из нынешних солдатиков: "Скажите, пожалуйста, кто это?" В ответ раздалось громогласное: "Это товарищ Ленин!"
В детском парке Липецка также недавно монумент отремонтировали: справа качели, карусели, слева — Владимир Ильич с кепкой, в красно-золотой гамме. А на днях в обком пришли две бабушки и принесли 20 тысяч рублей: "Это вам на лениных" — горожане знают, что коммунисты заботятся о более чем 100 советских памятниках, вот и помогают по мере сил. И местные власти стараются — в селе Долгоруково недавно "изыскали средства" на восстановление каменного вождя, в Добровском районе отремонтировали постамент, в других населенных пунктах тоже как-то обходятся своими силами или звонят коммунистам: "Ребята, у нас денег нет, может, хоть вы приедете, поможете Ильича подрихтовать, он же в центре села, а у нас тут мамочки с колясками гуляют, культурное место!"
Простые граждане тоже проявляют активность. Грибник Игорь Иверский по собственной инициативе ухаживал за несколькими "вождями" в дальних районах области, а потом вообще нашел в лесу памятник Юрию Гагарину и тут же помчался докладывать куда следует. Активисты компартии сначала подумали, что это шутка. Но нет. В самом настоящем лесу, недалеко от поселка Новая Жизнь, они действительно увидели бюст первого космонавта. Потом выяснилось, что когда-то здесь был пионерский лагерь "Комета" — от него осталось только несколько заросших мхом камней. А Гагарин уцелел. Его почистили, покрасили. Так он и стоит среди безлюдной чащи — Гагарин, как гриб.
— В день рождения Юрия Алексеевича, на День космонавтики мы сюда обязательно приходим,— говорит Алина Старцева.— Сметаем опавшую листву, возлагаем цветы. Потом идем к водохранилищу-- там у нас еще один памятник, комсомольцу Скороходову, которого кулаки убили. Мы их всегда двоих сразу навещаем: комсомольца и космонавта.
"А я к Гагарину девушку возил,— признается 24-летний первый секретарь Добровского райкома КПРФ Николай Быковских.— Как она реагировала? Так же, как вы, и реагировала. Гагарин в лесу — шутка ли. Впечатляет". Николай, его сестра Ольга и их родители — убежденные коммунисты. "Я искал справедливости,— рассказывает Николай.— Истину хотел найти. А как нашел, всех своих притащил". Николай тоже очень переживает из-за сноса украинских монументов, но не скрывает, что и в Липецкой области есть те, кому не нравится вся эта памятникоохранная деятельность. "Процентов десять жителей категорически против того, что мы делаем. Зачем, мол, надо этих идолов восстанавливать, кому они нужны. Те, кто выступает не за диктатуру пролетариата, а за диктатуру олигархов — им наши памятники всегда как нож в сердце. Не хотят они, чтобы новые поколения помнили о Ленине, о советском строе, о справедливости. Поэтому и хотят разрушать — не памятники, а идею. А люди не понимают, что капиталисты ими манипулируют".
"И Сталина откопаем!"
Вечером в доме Степана Степанова, подполковника в отставке, собираются соседи и снова вспоминают свои лучшие годы — жизнь, которую нынешний первый секретарь Добровского райкома никогда не знал. "Мы тогда вот так врага держали,— хозяин показывает кулак.— Никто сунуться не мог. А сейчас кто нас боится?" Хозяйка, Галина Ивановна, вздыхает о своем: "Переехали мы сюда в 1962 году, и все липчанки мне завидовали: "У нее муж военный, из городка". У нас тут было элитное место, режим секретности. Гости проходили только по заявке, на КПП их по паспортам впускали. Дети наши спокойно играли во дворах, никого не боялись. Был настоящий городок счастья. Хорошо жили: у офицера зарплата около 400 рублей, а если еще и жена работает!.."
— А я по 1000 рублей за испытательные вылеты получал,— вспоминает Павел Уральский, майор запаса,— определенную долю риска оплачивали хорошо. Года за полтора на "Запорожец" накопил. Через три года "Москвича" купил. Главное — уверенность была, что завтра тебя никто не уволит, что цены не подскочат. Ты шел на службу всем обеспеченный, спокойный. Не успела жена обед приготовить — в столовой за 80 копеек тебе первое подадут, второе, третье и закуску. В военторге вино "Тамянка" было — дефицит. Киви, апельсинов, мандаринов — экзотики этой не было в областных военторгах, это надо признать. Но все остальное было. По-настоящему заботились о людях. А сегодня целый день на голодняк сиди. Вот и думай: нужна или не нужна советская власть.
— Я глубоко убежден, что партия делала много хорошего,— подтверждает и Антипов.— Да, было время, что и за колоски работали. Но за эти колоски мы в космос спутники запускали, отсталую страну сделали великой державой, бесплатно учились, получали жилье. Мне, помню, в 1975 году на выбор дали тут две четырехкомнатные квартиры: бери, какая глянется! Мы с мамой пришли смотреть, и она руками взмахнула: "Сынок, тут в футбол играть можно!" Жили открыто, честно. На ключ дверь закроешь, ключ под коврик — и пошел. А сейчас в дом не проберешься, всюду кодовые замки, камеры, засовы. Даже люди в нашем гарнизоне изменились, злее стали. И городок грязный, старый.
Они сидят все вместе за столом, бывшие воины бывшей "империи зла". Пьют коньяк из хрустальных рюмок, привезенных когда-то из Германии, то ли вспоминают, то ли поминают свой городок молодости и счастья. "Ничего, скоро Ленин у нас будет,— снова спохватывается Антипов и даже как-то расцветает лицом.— Может, и Сталина откопаем. А за ними, глядишь, и старые времена вернутся. Люди сами рано или поздно захотят вернуть прошлое, я убежден. Ну а как иначе? Ведь мы тогда так жили! Жили..."