Фестиваль музыка
На продолжающемся на берегу Женевского озера джазовом фестивале БОРИС БАРАБАНОВ так и не смог уделить должное внимание джазу — то и дело отвлекали исполнители простых песен.
Песенная форма, восходящая к фолк-балладе и блюзу, остается главной надеждой и оружием популярной музыки. Сколько бы ни колдовали в студиях продюсеры, как бы ни корпели над битами диджеи, в каждой эпохе найдется свой Боб Дилан или Эд Ширан, который выйдет на сцену один с гитарой.
Открытием Montreux Jazz Festival стал тридцатилетний англичанин из Брайтона Майкл Дэвид Розенберг. Выйдя на сцену, он сразу извинился: "Я уже привык, что, когда люди видят на афишах название "Passenger", они ждут, что будет играть нормальная группа. А тут я. Так что, если вы рассчитывали увидеть за моей спиной барабаны, извините". Конечно, это было кокетство состоявшейся звезды. Майкл Розенберг действительно работает на сцене один, но после глобального успеха фолк-хита "Let Her Go", который звучал на радиостанциях наравне с "Monster" Эминема и "Wake Me Up" Авичи, британец может не переживать по поводу приема публики. Про него все все знают. Когда девочки в зале кричат "We love you", он шутит: "Это моя сестра". Но это скорее по инерции.
Майкл Розенберг — полноправный продолжатель традиции фолк-героев прошлого и одновременно артист безграничного обаяния, удерживающий публику точно выстроенными монологами и невероятной страстью исполнения. В его житейских зарисовках много юмора и примет времени, он точно знает, как именно сегодня люди смотрят концерты. "Вам не кажется странным эта ситуация, когда 15 тыс. человек собираются, чтобы обменяться друг с другом теплом, энергией, и вдруг все как по команде достают свои мобильные устройства? — говорит Passenger перед исполнением "Scare Away The Dark".— Так, может быть, хотя бы на одну песню обойдемся без них?" И через секунду: "Вот всегда одна и та же картина: я это говорю, все прячут телефоны в карманы, но один самый умный продолжает снимать".
В наших координатах Passenger — это нечто среднее между куплетами Семена Слепакова и щемящей искренностью баллад "Чайфа". Вот история, на основе которой Майкл Розенберг сочинил песню "Riding To New York": "Я долго пытался бросить курить. И вот однажды ночью в Миннесоте я все же сорвался и решил выйти купить сигареты. И встретил у бензоколонки пожилого байкера, в бандане и с седой бородой. Я хотел стрельнуть у него курево, а он рассказал мне, что врачи поставили ему смертельный диагноз, и он едет через всю страну в Нью-Йорк, чтобы в последний раз обнять внуков".
Перед тем как на сцену Auditorium Stravinski вышел вокалист Led Zeppelin, публику полтора часа утюжил мексиканский дуэт Rodrigo Y Gabriela. Формально говоря, Родриго Санчес и Габриэла Кинтеро играют фламенко. Но, во-первых, Rodrigo Y Gabriela исторически крепко связаны с "металлом" — когда-то они начинали на улицах, с исполнения каверов на Metallica и Led Zeppelin. Во-вторых, технически дуэт давно вышел за рамки фламенко. Строго говоря, им следовало бы называться Gabriela Y Rodrigo. Если Родриго Санчес играет просто виртуозно, то его коллега демонстрирует заоблачную изобретательность, извлекая из инструмента звуки нечеловеческого разнообразия при строго выверенной поддержке электроники — чтобы не дай бог не заподозрили в злоупотреблении обработками. Выстукивая по струнам и деке какие-то микроскопические ритмические размеры, Габриэла Кинтеро жмет ногой на педаль, буквально посылая сигналы в открытый космос. При этом она очень киногеничная женщина, что было видно на экранах Auditorium Stravinski. Это не математика, это чистый секс.
Продемонстрировав инструментальные чудеса, Родриго Санчес заиграл какую-то совсем легкомысленную латино-вариацию на тему "Stairway To Heaven", а затем грянул у микрофона "Creep" Radiohead, явно не считая этот жест пошлым или наивным. Люди "грузились" гитарной игрой полтора часа, они имеют право поорать хором.
Сет-лист новой группы Роберта Планта The Sensational Shape Shifters в нынешнем летнем турне — свидетельство жизни песни как формы креативной энергии. Фактически собственных произведений он исполняет всего три-четыре штуки, остальное — корневой блюз и несколько хитов Led Zeppelin, которые часто тоже представляют собой переработанные блюзовые стандарты, как, например, "Babe, I'm Gonna Leave You", открывающая концерты турне. Она началась с фламенко-увертюры бородатого гитариста Скина Тайсона, словно принявшего эстафету у Rodrigo Y Gabriela. Если Скин Тайсон обходился гитарами и банджо, то второй гитарист, старый соратник Роберта Планта Джастин Адамс, использовал много экзотических струнных. Рядом с ним работал гамбиец Джулде Камара, чье главное оружие — однострунная скрипка рити. Если в мире world music Джулде Камара — отдельная величина, то у Роберта Планта он и работает за рэпера, и помогает в "кельтских" аранжировках — звук рити иногда похож на волынку. За клавишные отвечает Джон Бэггот, которого Роберт Плант, по его собственным словам, "украл" из группы Massive Attack.
Роберт Плант предстает в этой программе прежде всего шаманом, заклинателем духов и транслятором целительных вибраций. Однако, "хуки" цеппелиновских шлягеров, вплетенные в хитроумные текстуры, звучат убедительнее, чем можно ожидать от экспериментального состава. И когда дело доходит до ударной гитарной фразы "Whole Lotta Love", эффект достигается исключительно роковый. К тому же к музыканту практически нет претензий по вокальной части, если, конечно, вы не ждете, что в 65 лет человек может петь, как в 18.
Подключая зрителей в самых известных песнях, Роберт Плант показывал им дурацкое движение, известное у нас, как "крутить фонарики". Но это не значило, что певец не отдает должное их любви к Led Zeppelin. Оставалось только сожалеть о том, что певец отменил намеченные на это же лето гастроли в России. В такой прекрасной форме мы его, может быть, уже и не застанем. Исключительная интеллигентность и особое чувство юмора Роберта Планта сделали шоу незабываемым. "Германия--Бразилия — 6-1! Ой, нет, 6-0! Я беременна!" — таковы были последние слова, которые маэстро произнес на сцене, прежде чем отправиться досматривать футбол за кулисы.