20 лет назад номер "Огонька" был посвящен возвращению на родину Александра Солженицына. "75-летний писатель, высланный из страны, автор "Архипелага ГУЛАГа", который навсегда останется в истории литературы, нобелевский лауреат, он возвращается после 20-летней эмиграции, полный сил и надежд",— сообщалось в журнале. "Огонек" описывал ажиотаж, возникший в связи с прилетом Солженицына из США на Дальний Восток, откуда он на поезде отправился через всю Россию в столицу. "Во Владивостоке была жуткая давка в аэропорту с настоящим ОМОНом, гонки с преследованием на катерах, дежурство в гостиницах, где фиксировался каждый шаг по коридору, тайный от прессы поход в обычный магазин... Писатель едет на запад, ближе и ближе к Москве. И в Хабаровске прислонится лбом к холодному камню памятника жертвам репрессий и поцелует крест... Солженицын мучительно трудно узнает новую для себя страну". "Беда в том, что наше общество духовно не очищается... У нас коммунизм остался в сердцах, в душах. Нужно раскаяться, а желающих нет... Я и письменное, и устное слово буду употреблять. Смогу помочь — буду счастлив",— цитировал "Огонек" Александра Исаевича. Солженицын путешествовал по стране "в двух прицепных вагонах, сопровождаемый съемочной группой Би-би-си, на каждой остановке встречаемый властями и народом". "Огонек" опубликовал фрагменты его выступлений перед журналистами и жителями тех мест, где он останавливался. В них отражаются те чувства, с которыми он вернулся домой, и планы на будущее. "Я прощать никого не собираюсь, потому что я абсолютно ни на кого лично не зол. Даже когда меня посадили в тюрьму в 1945 году, так меня посадили правильно. Я действительно был против этого режима... Я говорил, что с коммунизмом жить нельзя. Но за тех, с кем я сидел, за русских пленников, преданных Советским Союзом, сперва в плен, потом на смерть в немецкие лагеря, потом в советские лагеря, за них никого не прощу",— заявлял Солженицын. Про поднявшуюся вокруг шумиху он говорил: "Я уверен, что она спадет. А мое желание узнавать подробности нынешней жизни страны не пропадет... Я останусь в России во всякой, какая есть".
Каждый шаг писателя по родной земле был запротоколирован
Фото: Юрий Феклистов / архив журнала "Огонек"