На только что завершившемся Каннском фестивале победил фильм "Зимняя спячка" Нури Бильге Джейлана, которого называют турецким Тарковским. И называют недаром: когда Джейлан посетил фестиваль "Зеркало" два года назад с персональной ретроспективой, он буквально припал к своим истокам, оказавшись в доме-музее Тарковского в Юрьевце. И турецкий режиссер был там не одинок в своем экстазе. Одним из главных конкурентов Джейлана и одним из нынешних каннских призеров стал Андрей Звягинцев с фильмом "Левиафан". Звягинцев — тоже последователь Тарковского — возглавлял тогда международное жюри "Зеркала".
Фото: MAX HOEDL
Андрей Тарковский — одно из считаных "кодовых" имен российского кино, по которым мир опознает его национальную идентичность и своеобразие. Это икона авторского кинематографа, переживающего непростые времена, но сохраняющегося благодаря таланту и энтузиазму продолжателей дела великого режиссера. Он для них — путеводная звезда.
«Виктория», режиссер Майя Виткова
Фото: Dimitar Variyski
Так было не всегда. При жизни Тарковский познал и славу, и мучительность творческой работы под пятой советской бюрократии. Но уже тогда среди продвинутой молодежи, а она была в ту пору активно киноманской, царил культ режиссера-подвижника. Его картины месяцами показывались в небольших кинотеатрах, по одному сеансу в день, но желающие посмотреть их не иссякали. На фоне правильного и дидактического советского кино фильмы Тарковского привлекали тем, что ставили вопросы о жизни и смерти — и даже, что категорически не поощрялось, о божественном в природе и в человеческой душе. И люди к этому тянулись как к запретному плоду, как к манне небесной.
Официальные же лица, а также многие коллеги-кинематографисты относились к его творчеству с подозрением, как к чуждому и диссидентскому. Даже от некоторых лидеров кинематографической перестройки можно было услышать, что, оставшись за границей, Тарковский поступил неэтично и непатриотично. Предателем не называли, но поджимали губки: как говорил один из чиновников от культуры, "фиалки пахнут не тем". В сознании еще вовсю работали советские стереотипы.
«Сентябрь», режиссер Пенни Панайотопуло
Но последовавшая вскоре смерть Тарковского все расставила на свои места. Ему посвящали книги, семинары, научные конференции, его фильмы показывали в кинотеатрах и на главных телеканалах, число его поклонников множилось. Фестиваль "Зеркало", проходящий в Иванове, Плесе и Юрьевце — в местах, где прошло детство будущего режиссера,— одно из главных международных событий, посвященных Тарковскому. В прошлом году большой резонанс получило представление архива Тарковского, выкупленного на аукционе "Сотбис" меценатами Ивановской области, а также проведенная в связи с этим событием конференция "тарковсковедов".
В этом году конкурсную программу "Зеркала" составили новые фильмы из Венгрии, Болгарии, Турции, Чили и других стран, включая Украину и, естественно, Россию. Авторский почерк их создателей очень различен, но их объединяет стремление работать поверх клише, искать свежие художественные решения, развивать киноязык. И главное — говорить о том, что болит, о чем невозможно молчать. Помимо конкурса, на фестивале будет представлена программа "Тарковский контекст". В этом году она составлена из киноработ режиссера Константина Лопушанского, еще одного последователя Тарковского, которому будет вручен приз за вклад в кинематограф. Публике будут показаны и самые яркие, самые радикальные образцы мирового авторского кинематографа последнего сезона — от "Трудно быть богом" Алексея Германа до "Нимфоманки" Ларса фон Триера. Кстати, скандальный фильм Триера содержит прямые цитаты из Тарковского, которого без всякого преувеличения можно назвать одним из самых актуальных и наиболее часто цитируемых классиков мирового кино.
Ивановская область (Иваново, Плес, Юрьевец), с 10 по 15 июня
Расписание на www.tarkovskyfest.ru