В американский штат Юта съезжаются любители открыточных видов и экстремального отдыха.
Фото: Getty Images / Fotobank
Фото: DIOMEDIA / Adstock RF
Фото: National Geographic / Getty Images / Fotobank
Фото: Universal Images Group via Getty Images / Fotobank
Фото: DIOMEDIA / Aurora Photos RM
Фото: DIOMEDIA / Aurora Photos RM
Фото: Barcroft Media / Getty Images / Fotobank
"Это как авария, когда капот в гармошку. Представь, что мы сейчас находимся на месте аварии, где 70 млн лет назад столкнулись североамериканская и тихоокеанские плиты". Гид Бен говорил про вздыбившиеся разноцветные пласты, похожие на гигантский многослойный торт, который какой-то исполинский маньяк изрубил топором. "А вырывавшиеся из недр земли со скоростью 600 м/с газы еще и расшвыряли их во все стороны",— дорисовал он картинку, отпустив штурвал водометного катера на реке Колорадо и показывая руками, как все произошло.
Именно благодаря тогдашним катаклизмам в юго-восточной части американского штата Юта сложился ландшафт, равного которому нет нигде. Несмотря на отсутствие воды, следы ее работы видишь везде: река Колорадо и ее притоки размыли более поздние слои земли, выпилили лабиринты из каньонов, а дожди и ветра вытесали в них арки и башни. Тут не среднеевропейская возвышенность, тут пара дней уходит, чтобы привыкнуть к диковинному землеустройству. И к сухости: даже без летней жары егеря советуют выпивать за день 4 л воды. Уходя на несколько часов в каменную пустыню (лучше иметь при себе GPS, если сходишь с проторенных троп), подумаешь, взять с собой лишний объектив или фляжку с водой.
Индейцы племени уте известными им способами, среди которых важное место занимало снятие не только скальпа, но всей кожи с головы поверженного противника, убеждали мормонских переселенцев тут не задерживаться. Жившие до них более расслабленные анасази оставили после себя галереи наскальных рисунков, и если найти стоящего проводника, то покажут их на удивление хорошо сохранившиеся жилища тысячелетней давности. На карту этот район нанесли лишь в 1870-е чуть ли не последним на американском континенте, когда в восточных штатах уже отгремела гражданская война. В 1890-е в каньонах прятались бандиты после налетов на банки в соседнем штате Колорадо. Еще в 1950-е тут можно было застолбить в вечное пользование участок земли, воткнув в нее четыре колышка с именем и датой.
Нехватка воды в стороне от рек и избыток скал делали землю малополезной, из-за чего огромные территории за пределами национальных заповедников находятся в ведении федерального правительства. Величие пейзажей заповедниками не ограничивается — красиво тут везде, и любое, пусть самое невзрачное, шпилеобразное построение из красного песчаника метров под 100 высотой в ином месте стало бы достопримечательностью на уровне популярности пизанской башни, а тут они везде. Даешь себе слово больше не останавливаться и не фотографировать, но за новым поворотом дороги откроются какие-нибудь "Башни Фишера", похожие на нерукотворную Sagrada Familia на фоне покрытых снегом дальних вершин — и опять бьешь по тормозам. Хотя приятнее наслаждаться видом "башен" с веранды отеля Red Cliffs Lodge на подступах к Моабу, потому что тут своя винодельня и, значит, плюсы неторопливой дегустации.
Городишко Моаб с 5 тыс. душ населения в чем-то Дикий Запад, а в чем-то площадка для игр международных YUMMIES (young urban macho men into extreme sports). Тут и фермеры, и хиппи пенсионного возраста, и старатели, подорвавшие свое здоровье во время урановой лихорадки в 1950-х, и французские туристы на взятых напрокат "караванах", и горные велосипедисты, приехавшие погарцевать на окаменевших дюнах "сликрок" к востоку от Моаба. Представители этой разношерстной братии одинаково далеки от преобладающего в Юте мормонского духа, поэтому со спиртным в Моабе все в порядке — тут даже есть своя мини-пивоварня. Если на севере штата на дверях фастфудов попадается "Отбывающих миссионеров кормим бесплатно", то тут во время ежегодного предпасхального джип-сафари увидишь "Бесплатный хамбургер тому, кто перевернулся". Про тех, кто срывается на машине с обрыва, повидавшие многое местные говорят, что они показали "Тельму и Луизу" из одноименного фильма Ридли Скотта. Его заключительные кадры, когда две бунтарки, разогнавшись, бросаются в Гранд-Каньон, снимали неподалеку, возле смотровой площадки Dead Horse Point. Виды там не уступают грандканьонским, но туристов меньше. Я наблюдал, как японская пара пускала мыльные пузыри, лежа на животах над 600-метровой пропастью.
Моаб дремал себе до середины прошлого века, когда правительству США так срочно понадобился уран, чтобы тягаться с СССР в ядерной гонке, что оно было готово субсидировать геологоразведку. Местные и приезжие авантюристы вооружились счетчиками Гейгера и бросились в каньоны на поиски "радиоактивного золота". Одному из них, Чарли Стину, урановое счастье улыбнулось, и уже через шесть месяцев открытое им месторождение принесло первый миллион. Из его особняка на склоне горы открывается богатый вид на Моаб, на реку Колорадо и на миллиарды тонн урановых хвостов, оставшихся после переработки породы. День и ночь хвосты грузят в контейнеры и вывозят и будут вывозить еще лет 25, потому что на место уранового бума пришел туристский. А в особняке устроили ресторан Sunset Grill, и стейк на закате и фото на фоне оранжевого джипа Чарли считаются чуть ли не обрядовыми компонентами визита в Моаб.
По проложенным старателями грунтовкам в двух соседних с Моабом национальных заповедниках — Canyonlands и Arches — катят сегодня навстречу приключениям джипы и багги. Скалолазы штурмуют отвесные красные утесы, на которых кое-где видны индейские пиктоглифы. Из пены порогов Колорадо выруливают плоты и каноэ, а совсем отчаянные прыгают на парашютах с обрывов, рискуя быть брошенными на стены порывами пустынного ветра. "Многие берут на прокат байки и думают, что раз они из титана и стоят по $3 тыс., то на них можно спуститься по отвесной скале", сетовал егерь: больше половины всех спасательных операций приходится на вызволение из беды байкеров. Это про них сказал Эдвард Эбби, когда-то работавший в парке "Арчерз" и написавший об этом книгу: "Свобода, а не безопасность является высшим благом. Пусть они потеряются, обгорят на солнце, утонут, будут съедены медведями и похоронены заживо под обвалами — это право и привилегия любого свободного американца".
Да и те, кто просто уходит бродить по каньонам, тоже не застрахованы от случайностей, будь то гремучая змея, тепловой удар или, например, то, что случилось с Аланом Ралстоном, которому валуном намертво придавило кисть руки. На пятые сутки он принял решение отрезать ее перочинным ножом. Про это в Голливуде сняли фильм, и Алан теперь ездит по стране с выступлениями, поднимая своим примером корпоративную мораль. Вообще, большой выбор адреналинового досуга делает юго-восточную Юту в глазах молодых потребителей суперпопулярной, поэтому здесь часто снимают рекламу авто, спортивных аксессуаров и даже пива.
Но соль этих мест нельзя почувствовать, разъезжая на машине от одной смотровой площадки к другой. В заповедниках Canyonlands и Arches надо много ходить, лазать, протискиваться через расселины и иногда ползти. И, как сказал Эд Эбби, "когда ты начнешь оставлять за собой кровавый след, ты, может быть, что-нибудь и увидишь". Собственно, слова Эбби и подбили меня на 30-километровый бросок с "Острова в небе", как тут поэтически называют плато (на местном наречии — "меса") в месте слияния Грин-Ривер и Колорадо в Canyonlands, вниз до Колорадо. Спускаясь мимо заброшенных урановых штолен, я оказался на более нижнем и более широком плато, с которого по каньону Латроп я проделал оставшийся путь к реке — 900 м ниже. За девять часов я встретил лишь еще одного туриста, который стал журить меня, что я пустился в поход в одиночку! Несмотря на всю иронию его упрека, он был прав: хоть и обошлось без кровавого следа, мало какая другая среда так изнуряет по ней идущего, как каменистая пустыня.
Можно сто раз увидеть изображение "Изящной арки" (это легко: после 1992 года она в штате Юта на номерах машин), но подготовиться к восприятию ее воочию невозможно. После подъема по окаменевшим дюнам заповедника Arches она появляется в последнюю секунду на краю гигантской каменной чаши. От обрыва, ветра и солнца кружится голова, и выступ, на котором стоишь, начинает казаться недостаточно широким. Всего в заповеднике около 2,5 тыс. самых разных природных арок: от стометровых до метровых, и после какого-то времени начинаешь их быстро находить. Старые обрушаются, новые формируются — геология не стоит на месте. И мне группа бывалых фотографов посоветовала не стоять на месте под Двойной аркой, когда вдруг шепотом стал потрескивать песчаник в ее сводах, а отойти от греха подальше, чтобы не стать жертвой геологических процессов 70 млн лет спустя после большой аварии, положившей начало всем этим каменным чудесам.