Мэрия решила демонтировать барьеры, которые разделяют встречные потоки на Варшавском и Каширском шоссе, сообщил глава департамента строительства Москвы Андрей Бочкарев. Координатор движения "Синие ведерки" Петр Шкуматов и старший научный сотрудник Института проблем транспорта РАН Петр Бобрик ответили на вопросы ведущего Андрея Норкина.
Фото: Олег Харсеев, Коммерсантъ
По словам Андрея Бочкарева, на месте этих барьеров будет специальная полоса для спецтехники, в том числе для машин "скорой помощи".
А.Н.: Так, давайте, мы, Петр Петрович, начнем с вас: как вы думаете, будет ли эффективной эта мера?
П.Б.: Понимаете, здесь получается каждая дорога отдельно. Но меня несколько смущает тот факт, что, если вы считаете, что дорогу действительно нужно расширить, то есть в ней что-то было лишнее, то почему это не делалось раньше? Если вопрос в том, чтобы сделать отдельную аварийную полосу для какого-то спецтранспорта, тогда давайте решать вопрос о том, надо ли это выделять, почему это должна быть крайняя полоса и так далее? То есть я не понял, честно говоря, задумки. Но дорога без разделительной полосы, безусловно, хуже, чем с этой полосой. Поэтому, честно говоря, какое-то латание дыр мне вся эта ситуация напоминает.
А.Н.: Так, я понял вас, теперь Петр Шкуматов. Петр, пожалуйста.
П.Ш.: Во-первых, ликвидация отбойника приведет к увеличению количества жертв на этих трассах: на Варшавке и на Каширке. Между прочим, я там живу и неоднократно видел, когда там не было отбойника в некоторых местах, кровавые ДТП с невероятным количеством жертв, то есть и по три, и по пять человек там погибали за раз.
Сейчас, когда там появился отбойник, вместо жертв появились отметины на отбойнике. Так вот, с точки зрения транспортной науки увеличение пропускной способности невозможно на этих дорогах просто по той причине, что пропускная способность дороги определяется самым узким местом. Эффективное сечение и Каширского, и Варшавского шоссе — три полосы. Если добавлять еще четвертую, пятую полосу, то это приведет к "эффекту бочки" и приведет, наверное, только к увеличению пробок.
Но я, опять же, подчеркну: до 50 человек в год на этих шоссе будут разбиваться и гибнуть, не потому что они грубо нарушают ПДД, а потому что на дороге могут быть разные условия: лопнуло колесо, может быть, произошло касательное ДТП, может быть, куча снега осталась неубранной, может быть, гололед — все, что угодно может быть.
А.Н.: Я понял, просто вы сейчас напомнили, в прошлом месяце Марат Хуснуллин говорил, что грубейшие нарушения ПДД — это основная причина аварий тяжелых.
П.Ш.: Это абсолютно не так.
А.Н.: Так, хорошо, сейчас я хочу, чтобы и Петр Бобрик подключился. Петр Петрович, вы согласны с тем, что сейчас Петр Шкуматов говорил и по аварийности, и по возможному развитию ситуации с пробками на этом участке?
П.Б.: По поводу аварийности, имеется у нас все-таки разделительная полоса или ее нет — это большая разница. По поводу пробок: знаете, надо смотреть непосредственно, где они собираются делать, потому что у меня сейчас нет такой информации. Но из общих соображений, я полностью согласен с моим коллегой: действительно есть самое узкое место, и от того, что мы где-то его увеличим, ситуация особенно не улучшится. Знаете, надо даже решать проблему не с дорогами, а с разделением территории под дороги. Дороги строились, проектировались в советское время, достаточно квалифицированные тогда были кадры. Если бы они могли убрать эту полосу, то, безусловно, убрали бы без лишних разговоров.