Глава российского МИДа Сергей Лавров подвел вчера итоги 2013 года — крайне успешного для российской дипломатии. Вместе с тем достижения России выглядят достаточно хрупкими: Украину, отказавшуюся от сближения с ЕС, серьезно лихорадит; война в Сирии продолжается; а долгосрочное соглашение по иранской ядерной программе еще только предстоит выработать. Сергей Лавров вчера назвал виновников этих и других проблем.
Журналистам не удалось вывести Сергея Лаврова из равновесия
Фото: Дмитрий Духанин, Коммерсантъ / купить фото
По мнению экспертов, минувший год был для внешней политики Москвы едва ли не самым удачным за последнее десятилетие. Россия выступила с инициативой химического разоружения Сирии, предотвратив бомбардировку США. На иранском направлении достигнута промежуточная договоренность по ядерной программе в соответствии с "планом Лаврова". Наконец, Москве удалось убедить Киев отказаться от подписания соглашения об ассоциации с ЕС.
Впрочем, Сергей Лавров говорил обо всех этих достижениях достаточно сдержанно. Видимо, потому, что успехи Москвы действительно представляются весьма хрупкими. Уничтожение сирийского химического арсенала идет по плану, но война продолжается, а перспективы мирного урегулирования остаются туманными. В обмен на частичное снятие санкций Тегеран на днях приостановил обогащение урана до 20%. Но эксперты предупреждают: выработать долгосрочное решение иранской ядерной проблемы — на это есть полгода — будет куда сложнее, чем достичь временного компромисса, на поиск которого ушло несколько лет. За отказ же Киева от сближения с ЕС Москва заплатила высокую цену: $15 млрд кредита Украине и резкое охлаждение отношений с Евросоюзом. Для украинских властей этот маневр обернулся острейшим политическим кризисом.
Сергей Лавров, впрочем, быстро обозначил виновников этих проблем. Первым делом от него досталось ООН — за решение отозвать приглашение Ирану на конференцию по сирийскому урегулированию ("Это ошибка. Вся эта история не добавила авторитета ООН"). Раскритиковал он и сирийскую оппозицию, обставляющую свое участие в "Женеве-2" предварительными условиями и не способную договориться между собой. По Ирану же Сергей Лавров выразил надежду, что договоренностям не будут мешать "искусственные препятствия" — это был камень в огород Конгресса США, грозящего обложить Тегеран новыми санкциями.
Однако больше всех от российского министра досталось Евросоюзу. За затягивание договоренностей по отмене виз ("ЕС тормозит процесс, стремясь увязать дальнейшие шаги по пути упрощения визового режима с не относящимися к этому вопросу проблемами, выторговать что-то у РФ"). За "прикрытие" стран Балтии в вопросах ликвидации института неграждан ("Это неприемлемо"). Но главное — за Украину. Поведение европейских политиков, участвовавших в протестных митингах в Киеве, глава МИД РФ назвал "бесцеремонным" и "неприличным". По его словам, ситуация на Украине "расшатывается из-за рубежа" и "выходит из-под контроля". Отдельной критики удостоились украинские оппозиционеры, которые "нарушают европейские нормы поведения". Тех же, кто захватывает административные здания в Киеве, российский министр впервые назвал "боевиками".
В целом же глава российского МИДа старался излучать уверенность, с демонстративной легкостью переключаясь с темы на тему: от Нагорного Карабаха и приграничных споров с Эстонией до битвы на Халхин-Голе и ситуации вокруг лишившегося права на въезд в РФ американского журналиста Дэвида Сэттера. Этим находящийся на своем посту уже почти десять лет (с 9 марта 2004 года) Сергей Лавров выгодно отличался от менее опытных коллег. К примеру, от госсекретаря США Джона Керри, который ни на одну пресс-конференцию не выходит без толстой папки с цитатами о позиции Вашингтона по разным темам.
Ответ же Сергея Лаврова на вопрос "Ъ" едва не стал сенсацией. "Ъ" интересовало мнение главы МИД РФ об оправданности принятого год назад запрета на усыновление американцами сирот из России — до его введения господин Лавров высказывал опасения, что закон негативно скажется на договоренностях между Москвой и Вашингтоном о мониторинге судеб уже усыновленных детей. "К сожалению, серьезных позитивных сдвигов от этого закона мы не ощутили",— начал российский министр. Информагентства уже приготовились выдавать "молнии", но тут выяснилось, что говорил он не о запрете на усыновление, а о договоренностях по мониторингу. "Мы затрагиваем эту тему с Госдепом практически ежедневно, просим доступа к детям, которые, по сообщениям американской прессы, оказались в непростой ситуации. Но ни в период действия этого соглашения, ни до него, ни сейчас мы не можем попасть в целый ряд точек",— посетовал Сергей Лавров. Запрет на усыновление он комментировать не стал.