Дело о монетизации беспорядков

$22 млн заработала бразильская фирма Condor Non-Lethal Technologies на поставках слезоточивого газа к чемпионату мира по футболу-2014. Заработки компании были бы гораздо меньше, если бы не события в Турции, Таиланде, на Украине и в других странах, где происходили или происходят массовые столкновения протестующих с полицией. Бизнес производителей полицейского оборудования процветает, поскольку в современном мире участники политических конфликтов обычно воздерживаются от применения смертельного оружия.

КИРИЛЛ НОВИКОВ

"Боже, храни короля!"

В наши дни, когда со всего мира приходят новости об уличных беспорядках, бунтах и революциях, кажется, что для экономики нет ничего более губительного, чем массовые протесты. Многие отрасли народного хозяйства, безусловно, страдают от подобных эксцессов, однако некоторым предпринимателям столкновения демонстрантов с полицией приносят немалую прибыль. Сегодня бизнес на беспорядках превратился в глобальную индустрию с многомиллионными оборотами, но так было не всегда. Сначала недовольные массы должны были понять, что мирный протест эффективнее вооруженного мятежа, а власти — сообразить, что убивать и калечить мирных граждан гораздо дороже, чем договариваться с ними.

В Средние века протесты редко бывали мирными. Обычно власти имели дело либо с вооруженными выступлениями мятежной знати, либо с восстаниями бедноты, и в обоих случаях речь шла скорее о гражданских войнах, чем о мирных демонстрациях. Поэтому ранние централизованные государства видели в любых проявлениях недовольства зачатки вооруженных мятежей и поручали их подавление военным. Во Франции XVIII века за разгон бунтующей черни отвечал корпус жандармов, состоявший из 3,5 тыс. кавалеристов, которым при необходимости помогала королевская армия. В Лондоне на страже общественного порядка стояли ополченцы из "обученных отрядов" (trainbands), которые были готовы вступить в бой с мятежниками, но понятия не имели, что делать с мирными демонстрантами. В результате, когда Англию и Францию захлестнули гражданские протесты, жандармы и ополченцы не знали, что с ними делать.

В 1714 году в Англии умерла королева Анна, последняя из династии Стюартов, и на престол взошел Георг I из Ганноверской династии. Многие англичане желали видеть на троне принца Джеймса Стюарта, а Георга считали узурпатором. В марте 1715 года в Лондоне начались акции протеста. Горожане жгли костры и чучела ненавистных министров, пели песни, размахивали флагами, скандировали: "Долой короля Георга, да здравствует Джеймс Третий!" Разбили несколько окон, кому-то в суматохе намяли бока, но в целом протесты носили мирный характер. Ополченцы из обученных отрядов попытались напасть на толпу, но были биты за неимением численного преимущества. С марта по июнь протесты прокатились по многим английским городам, и всюду власти оказывались в замешательстве.

Власть осознала, какую опасность таит мирный сход безоружных граждан, и ответила драконовскими законами. 1 августа 1715 года вступил в силу принятый парламентом Акт о мятежах. Местные власти получили право разгонять любую "беззаконную, беспутную и буйную толпу" — а толпой признавалась любая группа больше двенадцати человек. Городские магистраты были обязаны зачитать собравшимся формулировку, приведенную в акте, и после слов "Боже, храни короля!" толпа была обязана разойтись. Тем, кто в течение часа после этого оставался на месте, грозила смертная казнь. Акт произвел ожидаемый эффект, и мирные протесты вскоре прекратились. Однако уже в сентябре в стране вспыхнул вооруженный мятеж сторонников Джеймса Стюарта, который был подавлен ценой большой крови.

Впоследствии оказалось, что Акт о мятежах не только не помогает душить протесты, но даже мешает. Когда в 1780 году в Англии начались беспорядки, вызванные решением правительства дать католикам некоторые права, местные власти вновь проявили полную беспомощность. Зачитать акт перед беснующимися погромщиками оказалось непросто, а без слов "Боже, храни короля!" чиновники не решались отдать приказ о разгоне толпы. Еще хуже дела обстояли в революционной Франции, где дисциплинированные жандармы, вместо того чтобы пресечь беспорядки, послушно перешли на сторону новой власти.

После окончания наполеоновских войн в Европе воцарилась реакция. Правительства были полны решимости задушить в зародыше любое недовольство, используя для этого войска. Впрочем, практика показала, что бросать армию против безоружных демонстрантов не самая лучшая идея.

В 1819 году в Англии ширилось движение за избирательную реформу. Многих жителей Манчестера раздражало, что город, где вместе с окрестностями проживало около 1 млн человек, избирал в парламент только двух депутатов. Вместе с тем в Англии было немало "гнилых местечек" — обезлюдевших избирательных округов, которые имели свое представительство в Палате общин. Гора Олд-Сарум посылала в парламент двух депутатов, хотя на ней никто не жил. Единственным избирателем был хозяин горы — граф Каледонский. В Манчестере сторонники реформ создали Манчестерский патриотический союз, лидером которого стал видный оратор Генри Хант. На 16 августа 1819 года вожди союза назначили большой митинг сторонников на площади Сент-Питерс-Филд. На ограниченном пространстве собрались около 80 тыс. человек. Многие пришли из окрестных городов и деревень. Было много женщин и детей. Митинг был мирным, однако власти города решили, что на площади зреет революция, и велели арестовать зачинщиков.

Председатель городского совета Уильям Халтон выписал ордер на арест Генри Ханта, но главный констебль города заявил, что его люди не смогут пробиться к трибунам из-за толпы. Было решено вызвать кавалерию. Вскоре к месту событий явился отряд из 60 всадников во главе с капитаном Хью Бирли. По словам некоторых свидетелей, все или почти все конники были пьяны. Они вклинились в толпу, стремясь добраться до Ханта, попутно топча манифестантов и раздавая сабельные удары. В солдат полетели камни, что их еще больше разозлило. Вскоре подоспел отряд гусар, который атаковал толпу с другой стороны. Возникла паника, люди бросились с площади, но самая широкая улица была перегорожена пехотой. Бойня и давка продолжались не более 10 минут, поле боя осталось за регулярной армией. 11 человек были убиты на месте, более 600 были ранены. Далеко не все пострадавшие обратились в больницу, поскольку боялись судебного преследования за участие в несанкционированной акции, так что раненых было гораздо больше. Многие раненые вскоре скончались, и среди них бывший солдат Джон Лиз, сражавшийся при Ватерлоо. Перед смертью Лиз сказал: "При Ватерлоо мы честно дрались друг с другом, а тут было настоящее убийство".

Вскоре о манчестерской трагедии знала вся Англия. Журналист Джеймс Ро, присутствовавший на площади Сент-Питерс-Филд, окрестил случившееся бойней при Питерлоо, и название закрепилось. Памфлет Ро разошелся по всей стране. Журналиста судили за антигосударственную пропаганду, посадили на год в тюрьму и оштрафовали на Ј100. Хант и его ближайшие соратники также получили тюремные сроки от одного до двух лет. Капитан Бирли и другие военные тоже попали под суд, но, разумеется, были оправданы. Однако движение за избирательную реформу было уже не остановить. В стране сформировалась хорошо организованная оппозиция, с собственными газетами и клубами, которая в конце концов добилась ликвидации "гнилых местечек" и расширения избирательных прав. Однако главным последствием бойни стало понимание того, что общество не приемлет убийств мирных демонстрантов. Стало ясно, что проблему массовых протестов не устранить кавалерийскими атаками. Оставалось разработать новые методы.

Маска Гая Фокса

В XIX веке в Европе сложилось несколько подходов к делу борьбы с беспорядками. Самые консервативные в этом вопросе страны продолжали надеяться на армию, что порой приводило к большим конфузам. В середине 1840-х годов в Баварии действовали немногочисленная полиция и многочисленная армия, но когда дело дошло до больших беспорядков, баварские силовики продемонстрировали полную беспомощность. Весной 1844 года король Баварии Людвиг I, желая пополнить опустевшую казну, ввел налог на пиво, чем сразу же настроил против себя большинство баварцев. 1 мая в Мюнхене начались массовые протесты. Полицейские пытались остановить бунтовщиков, но стражей порядка просто побили. Тогда король бросил на смутьянов конную гвардию. Однако гвардейцы тоже были баварцами и любили пиво, а потому наотрез отказались разгонять толпу.

На следующий день король со свитой отправился в театр, но представление вскоре было остановлено, поскольку здание театра окружила негодующая толпа. Людвиг I приказал армии стрелять в толпу, но солдаты были возмущены пивным налогом не меньше конных гвардейцев и тоже отказались исполнять приказ. Все это видели многочисленные высокие иностранные гости, собравшиеся в Мюнхене по случаю семейного торжества в королевском доме, так что позор вышел первостатейный. Кончилось тем, что король отменил ненавистный налог, но режим это не спасло. В 1848 году после очередных народных волнений Людвиг I отрекся от престола.

Великобритания избрала другой путь. В начале XIX века в Шотландии были созданы профессиональные полицейские подразделения, в 1829 году своя полиция появилась в Лондоне, а затем другие города последовали примеру столицы. В отличие от прежних городских констеблей новые полицейские получали жалованье и подчинялись старшим офицерам. От военных они отличались тем, что не имели оружия, а значит, не могли устроить кровавую бойню. Даже обмундирование для них подобрали такое, чтобы сходство с военной униформой было минимальным. К кандидатам на должность полицейского предъявляли целый ряд требований. Блюститель порядка должен был быть чист перед законом. Рост иметь не ниже шести футов. Контакты с населением были строго ограничены. Полицейский не имел права принимать пищу в компании гражданских лиц, не мог жениться без разрешения начальства и был обязан носить униформу даже в свободное время, которого, кстати, было немного. Полицейские работали без выходных и отдыхали только пять дней в году. За все это они получали по Ј1 в неделю, что считалось весьма приличным жалованьем. Такой порядок несения службы оказался весьма удобен для властей, поскольку в отличие от баварских гвардейцев британские констебли никогда не переходили на сторону восставшего народа.

Профессиональная полиция получила снаряжение, помогавшее справиться как с отдельными преступниками, так и с участниками массовых беспорядков. У каждого стража порядка были при себе пара наручников, трещотка, чтобы поднять тревогу, и деревянная дубинка. Именно эта дубинка и стала первым образцом несмертельного оружия, применявшегося при разгоне акций протеста. Впрочем, в руках рослого полицейского увесистая деревянная палица могла причинить немалый урон. К тому же констебли предпочитали наносить удары по голове в надежде быстро нейтрализовать преступника, так что воздействие такого несмертельного оружия переживали далеко не все.

Благодаря появлению профессиональной полиции Англия забыла о кровавых побоищах наподобие "Питерлоо", что укрепило стабильность политической системы. Вместе с тем тактика разгона протестующих была еще в зачаточном состоянии. Чаще всего констебли просто мчались на толпу и начинали колотить дубинками направо и налево, что помогало далеко не всегда.

Ежегодно в ночь на 5 ноября англичане празднуют Ночь костров: отмечают провал Порохового заговора Гая Фокса, желавшего взорвать парламент. В городке Гилфорд в эту ночь традиционно устраивались погромы и беспорядки. Банда местных уроженцев, называвших себя Гаями, каждый год захватывала город и устраивала бесчинства с битьем витрин и поджогами. Политической программы у Гаев не было, но местным властям от этого не становилось легче. В 1864 году новый мэр города бросил против хулиганов полицию. Констебли пошли в атаку с дубинками наперевес, но не пересилили погромщиков. Один из полицейских был убит. На следующий год история повторилась, и, если бы мэр не вызвал кавалерию, Гаи бы снова победили. В 1866 и 1868 годах улицы Гилфорда снова стали местом побоища, но теперь полицейским помогали военные, и Гаи наконец были сломлены.

Британская полиция быстро училась на своих ошибках, и вскоре в ее распоряжении появились новые средства борьбы, позволявшие разгонять протесты без рукопашной. В XIX веке кто-то из британских полицейских, служивших в колониях — в Сингапуре, зарядил в мушкет вместо пули черенок от метлы. Вскоре в восточных колониях ее величества полиция разгоняла протестующих с помощью деревянных пуль, которые позже стали известны как коленеломы. В начале ХХ века это изобретение стали применять в Европе и США.

У французов были свои наработки. Пожалуй, самым значительным достижением французской полицейской мысли стала противопротестная архитектура. Как известно, барон Осман по воле Наполеона III перестроил Париж таким образом, чтобы на широких проспектах могли маневрировать войска и было где развернуть артиллерию. План императора оказался блестящим: Парижская коммуна была утоплена в крови, и с тех пор во французской столице не случилось ни одного кровавого переворота. Другим важным изобретением французов стал слезоточивый газ. Его несколько раз использовали для разгона демонстраций накануне Первой мировой войны, но до настоящего расцвета полицейской химии тогда было еще очень далеко.

Цены на газ

После Первой мировой войны многие изобретения того времени стали активно применяться в полицейских подразделениях. Блюстители порядка как никогда остро нуждались в эффективных средствах борьбы с уличными протестами, поскольку послевоенный мир лихорадило от экономических кризисов, а страх перед большевизмом многим не давал покоя. В годы войны во многих странах пытались создать пуленепробиваемые костюмы для солдат. Стальная броня оказалась слишком тяжелой и дорогой, но некоторые штурмовые отряды все-таки облачились в панцири, похожие на рыцарские доспехи. В 1920-х годах такое обмундирование выдали полицейским Германии и Польши, но широкого распространения полицейская броня тогда еще не получила. Зато горячих поклонников нашла идея массового применения боевых отравляющих веществ.

В 1919 году американский генерал Амос Фрайс начал широкую общественную кампанию за использование слезоточивого газа в полицейских операциях. Генерала с готовностью поддержала химическая промышленность, так что вскоре американские газеты были полны статей, восхваляющих это гуманное и якобы безвредное оружие. Писали, что газ поможет "изолировать индивида от влияния толпы", поскольку "человеку легче сохранить присутствие духа под градом пуль, чем под действием невидимого газа". В 1928 году американцы Бен Корсон и Роджер Стаутон изобрели перечный газ, более известный как "Си-Эс", который сразу же приобрел большую популярность во многих странах. Американские химические компании начали поставлять "Си-Эс" на Филиппины, в Панаму и другие страны. Газ стал первым товаром, помогавшим превратить страх перед массовыми протестами в деньги, но далеко не последним.

"Газовая эйфория" в США вскоре сошла на нет: оказалось, что его бездумное использование может вызвать не меньший скандал, чем применение боевых патронов. В 1932 году в Вашингтоне около 40 тыс. ветеранов мировой войны с женами и детьми разбили протестный лагерь. Они требовали выплаты бонусов, то есть ветеранских пособий. Полиция пыталась разогнать ветеранов, но атака была отбита, хотя два участника протеста погибли. Тогда в дело вступили войска будущего героя войны генерала Макартура. Против ветеранов были брошены танки под командованием другого будущего героя — Джорджа Паттона,— кавалерия и пехота с примкнутыми штыками. Одновременно выпустили газ адамсит, вызывавший рвотный рефлекс. 55 ветеранов были ранены, а трехмесячный ребенок одного из них задохнулся газом. Войсковая операция прошла успешно, но не для президента Гувера, который с треском проиграл следующие выборы и в 1933 году уступил пост Франклину Рузвельту.

После вашингтонских событий многим стало ясно, что при разгоне манифестаций нельзя действовать как на фронте. Нужны были профессионалы, прошедшие специальную подготовку, владеющие приемами рукопашного боя и способные действовать в плотном строю, словно древняя фаланга. К тому времени подобные бойцы были только в одном городе мира — в Шанхае. В 1925 году полиция европейского анклава открыла огонь по китайским демонстрантам, после чего по всему Китаю прокатились антиевропейские и в особенности антибританские волнения. Британцы Уильям Фэрбэрн и Эрик Сайкс, служившие в шанхайской колониальной полиции, нашли выход. Оба офицера были мастерами рукопашного боя и экспертами по многим видам оружия. Они создали в Шанхае первое в мире подразделение полиции, обученное тактике разгона уличных демонстраций и беспорядков. Вскоре подобные отряды появились в британских колониях, а затем и в других странах. Таким образом, к началу Второй мировой войны в мире уже существовали специальные подразделения для разгона толпы и спецсредства, предназначенные для этих подразделений. Однако прошло еще немало времени, прежде чем работа таких отрядов и применение подобных средств стали повсеместными.

Внимание, "черепаха"

В 1960-х годах многие страны Запада столкнулись с мощным протестным движением, что вскоре привело к серьезным переменам в методах работы полиции. В начале десятилетия Великобритания была одним из крупнейших производителей слезоточивого газа и осуществляла его массовые поставки в колониальные и постколониальные страны. Достаточно сказать, что с 1962 по 1964 год британские компании поставили в Индонезию, Нигерию, Малайзию, Родезию, Португалию и ряд других стран газа примерно на Ј6 млн по сегодняшнему курсу. Однако газ никогда не применялся на территории самого Соединенного Королевства. Все изменилось летом 1969 года, когда в Ольстере начались крупные волнения. В августе в Лондондерри был применен "Си-Эс". Район города Богсайд был окутан газом в течение 36 часов.

В 1970 году в Северной Ирландии было впервые применено новое оружие — резиновые пули. Эти боеприпасы считались несмертельным оружием, хотя армия и полиция часто использовали их на близкой дистанции, что приводило к тяжелым увечьям и смертям.

Так или иначе, британская полиция начала регулярно использовать технические средства борьбы с беспорядками, что было на руку производителям резиновых пуль, газовых гранат и прочего подобного снаряжения. Одним из главных игроков на этом рынке вскоре стала британская компания Civil Defence Supply (CDS), которая начала с производства фонариков для саперов, а вскоре переключилась на производство щитов, шлемов и прочей полицейской амуниции.

В США 1960-е годы стали эпохой борьбы за гражданские права чернокожих, так что разгонять манифестации приходилось довольно часто. Американские копы действовали чрезвычайно грубо: протестующих травили собаками, обливали холодной водой из брандспойтов, избивали дубинками. Ситуация изменилась коренным образом после кровавой трагедии, всколыхнувшей всю страну. 1 мая 1970 года в Кентском университете в штате Огайо начались студенческие протесты против войны во Вьетнаме, которые довольно скоро переросли в беспорядки с поджогами и битьем окон. Власти бросили против манифестантов полицию и национальную гвардию, но протестующие забрасывали их камнями. Стражи порядка подвергались нешуточной опасности, потому что не имели ни щитов, ни доспехов. Зато у них были ружья. 4 мая национальная гвардия открыла огонь. Четверо были убиты (двое из них оказались случайными прохожими), девять студентов были ранены. После этого по стране прокатилась волна студенческих волнений, и полиция впредь старалась не нагнетать обстановку.

Американская полиция стала активно закупать средства индивидуальной защиты и начала проявлять интерес к несмертельному оружию. На этом фоне в 1970-х годах быстрого успеха добились компания American Body Armor, производившая бронежилеты, а также фирма Taser International, предложившая рынку электрошокеры, которые выстреливали электродами на 4,5-10 м. Тейзеры (такое название получили шокеры) пришлись по вкусу американским полицейским и стали нередко применяться при разгоне демонстраций.

Силовые структуры всего мира сформировали устойчивый спрос на новые полицейские технологии, благодаря чему спецсредства постоянно совершенствовались. Первые щиты делались из стали и были очень тяжелыми и неудобными, однако в 1980-х годах им на смену пришли щиты из прозрачного пластика. Тогда же появились легкие кевларовые доспехи и костюмы из огнеупорной ткани, помогавшие пережить попадание бутылки с "коктейлем Молотова". Химический арсенал полиции тоже постоянно расширялся. Одним из лидеров этой индустрии сделалась бразильская Condor Non-Lethal Technologies, основанная в 1986 году. Компания не только обеспечила перечным газом всю бразильскую полицию, но и начала экспортировать свою продукцию во многие страны.

Появились и новые тактические наработки. В 1986 году в Гамбурге была апробирована "тактика котла". Западные немцы хорошо помнили историю Второй мировой войны, когда танки зажимали в клещи вражеские дивизии. Теперь в такой котел решили загнать пацифистов. 8 мая 1986 года гамбургская полиция окружила плотным кольцом антивоенную демонстрацию и несколько часов никому не позволяла покинуть оцепленную зону. Люди не могли ни поесть, ни сходить в туалет, и все это было придумано для того, чтобы сломить моральный дух протестующих. Тактика очень понравилась англичанам, и вскоре ее уже повсеместно применяли на Британских островах, а потом и в других странах.

Главным было то, что западные правительства решили отказаться от жесткой конфронтации с протестующими, а это только ухудшало общую ситуацию. Были проведены исследования поведения толпы и психологии самих полицейских, что позволило сделать необходимые выводы. Во-первых, было решено отучить полицейских смотреть на протестующих как на врагов. Главной задачей сотрудников полиции становился не разгон митингующих, а предотвращение возможных эксцессов. Для этого применялась тактика устрашения: плотные ряды полицейских должны были в такт стучать дубинками по щитам или топать каблуками, чтобы производить мерный и зловещий шум, действующий на психику. Тех, кто вел себя агрессивно, надлежало выдергивать из толпы и задерживать. Для этого за кордонами полиции формировались группы захвата, которые должны были неожиданно вклиниваться в толпу и захватывать активистов.

За долгие годы практики полицейские стратеги разработали множество вариантов построений и перестроений бойцов. Возродились многие тактические уловки, известные со времен Древнего Рима. В частности, полицейские, вооруженные большими щитами, научились строить римскую "черепаху", когда передний ряд держит щиты впереди себя, а второй — над головой. Профессионализм полиции неуклонно рос, и в цивилизованных странах по демонстрантам перестали стрелять. С другой стороны, для протестующих противостояние с вооруженными до зубов, но не слишком агрессивными полицейскими стало превращаться в веселую игру. В 1999 году в Британских островах бунтующие антиглобалисты сорвали встречу министров стран--членов Всемирной торговой организации и погрузили город в хаос. Несмотря на высокий накал страстей, "битва при Сиэтле" так и не превратилась в "кровавое воскресенье", и с тех пор в западных странах многие протесты перерастали в столкновения с полицией.

Правила игры вскоре выучили обе стороны. Протестующие знают, что им особо нечего бояться, а полицейские понимают, что даже самые ярые борцы с системой ничего не разрушат и никого не убьют. Производители полицейских спецсредств тоже прекрасно знают свою роль и продолжают без лишнего шума зарабатывать деньги. К примеру, бразильская Condor неплохо заработала на беспорядках в Турции, поставив правительству Эрдогана целый арсенал боеприпасов, начиненных слезоточивым газом. Правительство Бразилии в преддверии чемпионата мира по футболу, который пройдет летом 2014 года, закупило у Condor химикатов на $22 млн, а ведь речь идет всего лишь об успокоении фанатов, а не о подавлении революции. Впрочем, в современном мире революция может начаться в самый неожиданный момент, особенно если власть или оппозиция начнут нарушать установившиеся неписаные правила игры.