Российская металлургия в уходящем году показала все признаки повторения кризиса 2008-2009 годов. Но на этот раз у него другая природа. Четыре года назад отрасль резко упала на волне всеобщей паники и финансовых проблем, но быстро восстановилась. Теперь же рынок уверен в долгосрочности стагнации спроса и не ожидает серьезного роста. Металлургам осталось только закрывать лишние мощности, бороться с тарифами монополий и ждать, что цены опять пойдут вверх.
Анатолий Джумайло, обозреватель отдела бизнеса
Фото: Дмитрий Лекай, Коммерсантъ / купить фото
То, что происходит сейчас в металлургии, сильно напоминает кризисный 2009 год. Помимо урезания инвестпрограмм, переноса проектов и сокращения штатов одним из основных занятий акционеров и менеджмента снова стали регулярные встречи с банкирами и чиновниками — с протянутой рукой. Протоколы таких совещаний переносят на четыре года назад: вопросы о госгарантиях по долгам, создании стабфонда алюминия, поддержке моногородов. Приняли знакомые условия игры и банкиры. Еще в начале года реструктурировала кредиты на 86,5 млрд руб. группа ЧТПЗ. "Мечел" с чистым долгом $9,4 млрд реструктурировал и рефинансировал большую часть кредитов, договорившись о ковенантных каникулах до конца 2014 года, о рефинансировании большей части долга (чистый — $10,14 млрд) должен договориться и "Русал". Банкиры признают: иного выхода, как идти на уступки, нет.
Но на самом деле между 2009 и 2013 годом огромная разница. Тогда глобальный кризис, вызванный нехваткой ликвидности и непониманием того, как будет развиваться ситуация, резко обрушил спрос и цены на металл. Но ко второй половине 2009 года с появлением денег на рынке и размораживанием проектов ситуация, казалось, исправилась: по итогам 2010 года уже почти все крупные металлурги были прибыльны. Радоваться им пришлось недолго. Уже осенью 2011 года ситуация стала ухудшаться, во многом в связи с проблемами Европы, где в период роста покупались активы. По итогам января--сентября 2013 года металлурги ушли в убытки или резко снизили прибыль из-за низких цен и переоценки активов. "Сейчас все намного хуже, это уже не кризис доверия, а кризис от информированности: роста спроса ждать неоткуда",— говорит один из моих собеседников.
Нарастивший мощности по выплавке стали до 800 млн т в год Китай все больше переходит на самообеспечение. Перспективы восстановления спроса в Европе туманны, а новых драйверов роста — кроме возможного развития Африки в 2020-х годах — никто не видит. Цены на базовые металлы держатся на минимумах 2009 года. Некоторые надеются, что "долго так продолжаться не может", но и компании, и их кредиторы понимают, что существенного роста не предвидится. Металлурги РФ традиционно были конкурентоспособны на мировом рынке за счет вертикальной интеграции и доступа к дешевому сырью. Но сейчас мир не испытывает недостатка в сырье, а из-за роста транспортных тарифов в России эффективность экспорта падает.
На внутреннем же рынке с прогнозом роста потребностей, например, в стали на 3-4% особо не прирастешь. Металлурги всерьез заговорили о сокращении неэффективных мощностей и сдерживании объемов выпуска, защите от импорта, предлагая повышение ввозных пошлин и приоритет закупок отечественной продукции. Но массовое сокращение мощностей приведет к социальной напряженности, а защитные меры ограничены участием России в ВТО и Таможенном союзе. В этих условиях, говорят в отрасли, единственный путь — сдерживание тарифов монополий. Металлургам ничего не остается, как ждать, пока цены на их продукцию пойдут вверх. Ведь хоть и небольшими темпами, но потребление металлов в мире растет. Но вернуться к докризисному уровню рентабельности по EBITDA в 30-40% (сейчас это 9-13%) в ближайшие годы просто не представляется возможным, а металлурги все никак не могут свыкнуться с мыслью, что теперь им придется жить, затянув пояса.