Михаил Ходорковский провел первую пресс-конференцию в Берлине, на которой заявил, что пока не готов возвращаться в Россию и не намерен заниматься в будущем политической деятельностью. С планами на будущее за 36 часов, прошедших с момента освобождения, экс-глава ЮКОСа, по его словам, не успел определиться. За первым появлением господина Ходорковского на публике наблюдал специальный корреспондент "Ъ" ИЛЬЯ БАРАБАНОВ.
Фото: Коммерсантъ / Илья Барабанов / купить фото
Фото: AP / Michael Kappeler,Pool
С раннего утра у берлинского отеля Adlon Kempinski, в котором остановился господин Ходорковский, дежурило несколько телекамер, но поймать экс-главу ЮКОСа им не удалось. Около девяти утра Михаил Ходорковский покинул гостиницу и через час появился в Музее Берлинской стены, где должна была состояться его пресс-конференция. Движение по Фридрихштрассе, на которой находился в свое время самый известный пограничный контрольно-пропускной пункт через стену, на какое-то время было парализовано, а актерам в форме американских военных времен Второй мировой войны оставалось только недоумевать, почему сегодня они не вызывают никакого интереса у собравшейся у музея толпы.
Директор музея Александра Хильдебрандт, для которой, по ее словам, решение Михаила Ходорковского провести встречу с журналистами именно здесь стало сюрпризом, устроила экс-главе ЮКОСа часовую экскурсию по музею. Наибольший интерес у господина Ходорковского вызвала экспозиция, посвященная шведскому дипломату Раулю Валленбергу, спасавшему евреев в оккупированной нацистами Венгрии. Задержался он также у книг со списками жертв советских лагерей НКВД в 1945-1950 годах.
Все это время госпожа Хильдебрандт что-то тихо ему рассказывала, а Михаил Ходорковский изредка также тихо задавал экскурсоводу уточняющие вопросы.
Один из музейных залов целиком посвящен делу ЮКОСа. "Здесь можно увидеть тюремную робу и рукописный вариант вашего последнего слова в суде",— сказала Александра Хильдебрандт. Михаил Ходорковский с улыбкой кивнул, показывая, что узнает экспонаты.
Сразу после экскурсии господин Ходорковский встретился с узким кругом журналистов. Им он сказал, что не собирается заниматься политической деятельностью или возвращаться в бизнес, а одним из факторов, повлиявшим на решение о его освобождении, назвал приближающиеся Олимпийские игры в Сочи. На уточняющий вопрос, благодарен ли он президенту Владимиру Путину за помилование, экс-глава ЮКОСа уклончиво заявил, что решение о его судьбе господин Путин принимал все десять лет со дня ареста. "Я рад его решению",— сказал господин Ходорковский. По его словам, он также до конца не понимает своего нынешнего финансового положения, что осложняет планирование будущего.
К 13:00 по берлинскому времени, когда должна была начаться основная пресс-конференция, в зале на первом этаже музея собралось около 300 журналистов. В создавшейся давке долго к своим местам не могли пройти родители и жена господина Ходорковского, которых зал встретил аплодисментами.
Госпожа Хильдебрандт начала пресс-конференцию с благодарностей канцлеру Германии Ангеле Меркель, действующему и бывшему главам немецкого МИДа Гидо Вестервелле и Гансу-Дитриху Геншеру, который вел переговоры об освобождении господина Ходорковского. Директор музея поблагодарила также президента Владимира Путина.
Михаил Ходорковский свою речь также начал с того, что хотел бы поблагодарить всех, кто принял участие в его судьбе. "О роли Меркель я узнал только в Германии",— сказал он. "У меня появились новые источники информации Facebook, Twitter — всего этого не было, когда я попал в тюрьму",— пошутил он. При этом он напомнил о тех, кто остался в тюрьме: "Мой друг Платон Лебедев, Пичугин. Неназванные силовики говорят, что не все вопросы сняты. Я надеялся, что после пресс-конференции Владимира Путина "третье дело ЮКОСа" ушло в прошлое, не все силовики так считают". По словам господина Ходорковского, он стал символом того, что усилиями гражданского общества возможно освобождение тех, в чью свободу невозможно было поверить. "В России есть и другие политзаключенные, не надо думать, что с моим освобождением их не осталось",— сказал он. Одна из фигуранток дела о событиях на Болотной площади Анастасия Рыбаченко, уехавшая от уголовного преследования из России и подпадающая под принятую Госдумой амнистию, спросила у Михаила Ходорковского, как бороться за свое освобождение тем, кто остается в тюрьмах. "Им нужно сохранить себя, свое здоровье и разум,— ответил он.— А бороться должны мы, те, кто на свободе". Господин Ходорковский старался отвечать максимально лаконично и делал долгие паузы между предложениями, будто обдумывая каждую фразу.
На все вопросы о своем будущем он отвечал, что лишь 36 часов назад вышел на свободу и не успел еще хорошо об этом подумать. Но еще раз подчеркнул, что не намерен возвращаться в бизнес и бороться за возвращение активов ЮКОСа ("В бизнесе я достиг всего, чего хотел, повторять этот успех мне неинтересно") и что не собирается заниматься политической деятельностью. "Борьба за власть — это не мое",— сказал он. Возвращаться в ближайшее время в Россию господин Ходорковский также не планирует. Как минимум до тех пор, пока Верховный суд не подтвердит решение Европейского суда по "первому делу ЮКОСа". "Пока этого не произошло, формально в России мне могут запретить вновь выезжать из страны",— отметил он.
Нет ясности и в том, как долго Михаил Ходорковский пробудет в Берлине. "Визу мне дали на год. Год у меня есть",— отшутился он.
По словам господина Ходорковского, о возможности помилования он впервые узнал 12 ноября, когда адвокаты со ссылкой на Ганса-Дитриха Геншера сообщили ему, что Владимир Путин не ставит условием освобождения признание вины. "Написать само прошение для меня не было проблемой,— объяснил господин Ходорковский.— Не формальностью стало бы требование признать вину. Тем самым я играл бы на стороне тех, кто утверждал, что ЮКОС — одна большая преступная группа". По его словам, все эти годы он понимал, что вопрос о том, как ему выйти на свободу — по истечении срока или через помилование,— будет решать сам президент России.
О господине Путине Михаил Ходорковский отзывался максимально дипломатично: на вопрос, долго ли он останется у власти, напомнил, что Конституция позволяет Владимиру Путину оставаться президентом еще десять лет. Когда один журналист поинтересовался, испытывает ли господин Ходорковский чувство ненависти по отношению к президенту России, он ответил: "Я отдавал себе отчет, что занимаюсь жесткими играми. По отношению ко мне жесткость была расширена. Но моей семьи эта ситуация не коснулась. Это позволило мне не воспринимать противостояние слишком эмоционально. Прагматика не предусматривает ненависти, мести". "А Алексанян — это не проблема?" — выкрикнул кто-то из зала, имея в виду юриста ЮКОСа Василия Алексаняна, скончавшегося после выхода из тюрьмы в 2011 году. "Алексанян — это гигантская проблема,— сказал Ходорковский, и было видно, что этот вопрос ему дался сложнее всего.— Я серьезно ее изучал, но это все же эксцесс исполнителей. Алексанян — это крест, который мне нести всю свою жизнь".
На вопросы господин Ходорковский отвечал ровно 40 минут, после чего извинился, что не может пообщаться с каждым. "Я десять лет не был с семьей, дайте мне немного частной жизни",— сказал он. Раздавая автографы, он с помощью охранников пробился через толпу журналистов, спустя несколько минут за ним последовали и члены семьи. Во внутреннем дворе музея их ждал автомобиль.