"Старые истории, какими бы они ни были, в прошлом"

"Ростелеком" готовится к объединению своих мобильных активов с "Tele2 Россия", в результате чего будет создан четвертый федеральный сотовый оператор. В интервью "Ъ" президент "Ростелекома" СЕРГЕЙ КАЛУГИН объяснил, что подобный альянс даст госоператору, а также рассказал о новой стратегии "Ростелекома" и итогах проверки деятельности бывшего менеджмента компании.

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

Предыдущая фотография

Следующая фотография

1 / 3

Комбинируя два наших бизнеса (с "Tele2".— ”Ъ“), мы получаем, я имею в виду в первую очередь "Ростелеком", практически идеальную картинку по масштабу бизнеса

Фото: Коммерсантъ / Дмитрий Лекай  /  купить фото

Например, наш сотрудник говорит, что построил сеть и просит заплатить подрядчику. Мы платили. А сети нет. Я даже не верил, что так бывает до сих пор

Фото: Коммерсантъ / Дмитрий Лекай  /  купить фото

Нам нравится Comcast. Компаний, с которых хочется брать пример, множество, но Comcast — та модель успешного бизнеса, которую хочется рассматривать

Фото: Коммерсантъ / Дмитрий Лекай  /  купить фото

— Как вы планируете менять стратегию "Ростелекома"?

— Бизнес "Ростелекома" больше всего страдает от падения выручки от проводной телефонии, от падения в голосовом сегменте. Мы предлагаем акционерам такую стратегию, которая позволила бы компенсировать падение в этом сегменте за счет более быстрого роста в других. Какие у нас есть возможности? Прежде всего, широкополосный доступ (ШПД) и контент.

У нас есть три главные задачи: развивать все виды продукта под общим названием "широкополосный доступ", включая и IPTV, предлагать клиентам качественный и востребованный контент и, самое главное, без чего неактуально все остальное, быть эффективной компанией с точки зрения бизнеса, продаж, наших экономических показателей.

Серьезным барьером для реализации этой стратегии является выбор сценария развития нашего мобильного бизнеса. "Ростелеком" сейчас обслуживает всего 14 млн мобильных абонентов, в то время как операторы "большой тройки" имеют по 60-70 млн. При этом наш бизнес уже обременен долгом и далее потребует еще больших инвестиций в расширение и модернизацию сетей, переход на новые стандарты обслуживания. При нынешнем насыщении мобильного рынка, который в большей степени поделен между существующими операторами, взять сколько бы то ни было существенную долю этого рынка эволюционным путем очень сложно и только при высокорискованных финансовых вложениях. Получаются своего рода ножницы. Поэтому мы приняли следующее стратегическое решение: "проводами" занимаемся сами, а для мобильной связи ищем партнера и выстраиваем совместное предприятие. Наиболее органичная конструкция из имеющихся вариантов — это партнерство с "Tele2 Россия".

— А кто придумал создать четвертого мобильного оператора, чья это была инициатива?

Благодаря победе над «Салаватом Юлаевым» хоккеисты «Локомотива» (в красной

— Я бы сказал, что это рынок придумал. Потому что о хорошей идее под названием альянс "Ростелекома" и "Теле2" заговорили задолго до того, как мы начали какие-либо переговоры. Ну а если серьезно, такую возможность мы искали с того момента, когда стало понятно, что ресурсов для развития большого мобильного оператора одновременно с развитием своих позиции в ШПД у нас может быть недостаточно, так как это в том числе существенно увеличивает долг. А для нас и наших акционеров было критично улучшить финансовую стабильность компании и сокращать, а не наращивать долги, которые могут быть весьма дорогими в обслуживании. Если вы мобильный оператор, то ваш высокий возврат на инвестиции позволяет вам и развивать вашу сеть, и обслуживать долг. В фиксированном бизнесе рентабельность ниже, что диктует другие условия работы. Переговоры перешли в активную фазу после покупки ВТБ "Tele2 Россия".

— Какова роль совладельца банка "Россия" (еще один акционер "Tele2 Россия") Юрия Ковальчука в этих переговорах?

— Это вопрос к нему. В настоящий момент он один из инвесторов "Tele2 Россия". Если приходят сильные и влиятельные акционеры, это хорошо для бизнеса компании, так как это гарантия стабильности и предсказуемости. Посмотрите на других операторов и увидите ровно такую же историю. Причем у потенциальной новой компании будет еще более сильная позиция с точки зрения государства как акционера, ведь "Ростелеком" и ВТБ принадлежат государству, и государство в новой компании получает контроль.

— Почему у "Ростелекома" появилось сразу несколько проектов с банком "Россия"? Кроме альянса с "Tele2 Россия" вы ведь и Собинбанк покупать планируете?

— Переговоры о сделке с Собинбанком начались еще до моего прихода в "Ростелеком". Мобильный банкинг — одна из важных точек роста нашей отрасли во всем мире. В России мы тоже видим, что операторы связи создают партнерства с банками. В рамках нашей новой стратегии мы расширяем портфель услуг и хотим оказывать своим клиентам в том числе и финансовые сервисы. Это может быть для нас очень позитивным развитием бизнеса, так как у нас есть филиальная сеть по всей России и собственное оптоволокно.

— По нашим данным, доля "Ростелекома" в СП меньше, чем у "Tele2 Россия", потому что вы отказываетесь от инвестиций в СП. Это так?

— Дождитесь сделки, я сейчас не хочу задавать ей спекулятивный тон. Расчет долей — процесс намного более прозрачный и технологичный, чем может показаться. Все детали сделки мы сообщим незамедлительно после того, как она состоится.

— Когда "Ростелеком" вносит свои мобильные активы в СП другой компании, учитывая исторический опыт, можно подумать, что активы в итоге будут потеряны.

— Мы работаем над тем, чтобы у акционеров был очень понятный механизм регулирования, который исключает потерю активов любой из сторон. К тому же посмотрите, кто является реальным бенефициаром сделки. Это государство, которое собственник двух крупнейших участников сделки. В объединенном СП государство будет иметь более 50% голосов. Мы рассчитываем, что с точки зрения контроля наши риски хорошо управляются.

— А то, что у "Tele2 Россия" есть одна лицензия 2G, а у "Ростелекома" есть полный набор лицензий, в том числе 4G LTE,— это разве не повлияло на оценку мобильного бизнеса в пользу "Ростелекома"?

— Еще раз повторю: чтобы "Ростелеком" смог успешно самостоятельно развить мобильный бизнес до масштаба, который позволит конкурировать с "большой тройкой" и генерировать достаточный денежный поток, помимо лицензий нужны миллиарды долларов инвестиций, несколько лет и очень серьезная менеджерская экспертиза. У "Теле2" есть доказавшая свою эффективность стратегия развития мобильных активов, очень компетентный менеджмент и готовность взять на себя всю нагрузку по обслуживанию долга и CAPEX. Плюс выручка вдвое больше нашей. К тому же технологическая нейтральность — вопрос времени. Комбинируя два наших бизнеса, мы получаем, я имею в виду в первую очередь "Ростелеком", практически идеальную картинку по масштабу бизнеса, перспективам его развития на конкурентном рынке и роста стоимости. К тому же у нас есть понятный механизм возврата этих инвестиций.

— Вопрос создания этого СП, он на каком уровне согласован?

— Вопрос находится на согласовании.

— С Владимиром Путиным об этом говорили?

— Я не говорил.

— Кто будет руководителем новой компании?

— Мы это решим совместно с нашими партнерами.

— Росимущество предложило правительству ограничить полномочия менеджмента "Ростелекома" в праве распоряжаться казначейскими акциями компании. У вас конфликт с Росимуществом?

— За последние месяцы, после выкупа акций у акционеров и завершения истории с Marshall Capital Partners (фонд предпринимателя Константина Малофеева.— "Ъ"), получилось так, что на балансе "Ростелекома" и его "дочки" "Мобител" оказался весьма существенный пакет казначейских акций. Нам в этой связи кажется вполне естественной заинтересованность Росимущества как нашего основного акционера в том, каким образом компания планирует распоряжаться столь дорогостоящим активом. В этом вопросе мы полностью открыты и готовы совместно с Росимуществом разработать политику распоряжения казначейскими акциями. Это абсолютно естественный шаг в данной ситуации.

— По мнению Генпрокуратуры, выплата бывшему президенту "Ростелекома" Александру Провоторову "золотого парашюта" в 200 млн руб. раскалывает общество. Вы согласны с этим?

— Пока идет процесс, я воздержусь от комментариев.

— Уже после того, как вы стали президентом компании, "Ростелеком" стал ответчиком в процессе по "золотому парашюту". Почему "Ростелеком" так ожесточенно защищал позицию вашего предшественника, притом что позже на стороне истцов выступило Росимущество, которое является акционером "Ростелекома"?

— "Ростелеком" защищает не позицию человека, а решение менеджмента и совета директоров. Поэтому юристы всегда стоят на некой формальной стороне. Был ли этим решением нарушен закон? Наши юристы исходили из того, что не был. Но мы принимаем любое решение суда и, разумеется, ему подчинимся.

— Расскажите о сделке по выкупу 7,45% акций "Ростелекома" у крупнейшего миноритария Marshall Capital Partners. Когда стало понятно, что вы эту сделку проведете?

— С учетом истории взаимоотношений "Ростелекома" и Marshall Capital идея о сделке витала в воздухе. У нас были довольно длительные переговоры с Газпромбанком по поводу выкупа пакета Marshall Capital. Сторговались на весьма разумную, как мне кажется, премию за крупный пакет и при этом избежали серьезного увеличения долга. У нас премия была примерно 8%, притом что статистически это в коридоре для аналогичных сделок.

Мы договорились с Газпромбанком, что они инвестируют с нами. В результате наша задолженность увеличилась на 7 млрд руб., то есть некритично. И в итоге добились главного, на мой взгляд: продемонстрировали нашим инвесторам на деле, что компания стремится перевернуть старую страницу истории и начать новую.

— А что сказали в администрации президента? Ведь там работает Игорь Щеголев, бывший глава Минкомсвязи, который вместе с Константином Малофеевым с 2009 года работал над реорганизацией "Ростелекома".

— Давайте попробуем избежать ухода в конспирологию. Разумеется, нам никто не звонил и не говорил, какие решения надо принимать. Да и логика сделки очевидна, а ее условия весьма выгодны компании. Напомню вам, что в феврале потенциальный инвестор покупал у Marshall эти же акции по 150 руб., а мы покупаем по 127 руб., то есть существенно дешевле. Мы купили акции дешевле, чем 136 руб.— цены, по которой эти акции выкупались у несогласных миноритариев в августе. Мы купили дешевле, чем "Ростелеком" покупал акции в начале 2012 года по 167 руб. То есть мы в принципе заплатили очень разумную премию за крупный пакет. Но, повторюсь, главное достижение — мы послали важный сигнал рынку. Старые истории, какими бы они ни были, в прошлом.

— Источники "Ъ" еще летом прошлого года рассказывали, что Константин Малофеев готов вступить в СП "Tele2 Россия" и "Ростелекома". Это вас тревожит?

— В сделке, которая сейчас обсуждается, мы его не видим.

— Какую долю подрядов "Ростелекома" имеют компании холдинга "Инфра-инжиниринг" и NVision Group, акционерами которых являются структуры фонда Marshall Capital Partners?

— Их доля существенно снизилась, это точно.

— А как повлияет развод "Ростелекома" с Константином Малофеевым на отношения с этими подрядчиками?

— Никак. Мы проводим тендеры максимально прозрачно. Если подрядчик приходит, доказывает, что реально может построить, предлагает лучшую цену, его, конечно, выберут.

— Минувшим летом вы критиковали предыдущий менеджмент за неэффективность и говорили, что была проверка, которая нашла серьезные нарушения. Какой результат проверки и чем завершилась эта работа?

— Возбудили несколько уголовных дел в конкретных регионах, на местах. Там, где, собственно, и были нарушения. Не могу говорить об этом, так как еще идет следствие.

— А вы как-то планируете возвращать эти деньги?

— Мы, во-первых, уже вернули часть. Были сложные переговоры с поставщиками, но результат хороший — 4 млрд руб. уже вернули.

— А дела уголовные? Это, извините, что-то вопиющее такое, что нельзя было простить?

— Были выявлены признаки уголовных преступлений, что мы игнорировать, конечно, не можем.

— Приведите примеры?

— Ну, например, наш сотрудник говорит, что построил сеть и просит заплатить подрядчику. Мы платили. А сети нет. Простейший случай. Примитивный. Я даже не верил, что так бывает до сих пор.

— В каких регионах?

— Много где так было, это неединичный случай. Поэтому одно из первых решений, которое мы приняли,— самым серьезным образом усилить безопасность с точки зрения процедур и людей. Ужесточили процедуру контроля. В ближайшие дни должен быть создан совет по прозрачности, куда мы пригласили независимых людей, пользующихся публичным уважением и авторитетом. Многие вам хорошо известны. На всех уровнях нужна вот эта прозрачность. Эта экономия в 12 млрд руб. должна стать лишь первым случаем из множества, но, я надеюсь, это хороший сигнал о наших намерениях.

— О каких подрядчиках вы говорите? Вот вы сказали: по всей России такая ситуация проходила. И это крупные подрядчики?

— Это не одна компания, их множество.

— Уголовные дела в "Ростелекоме" возбуждены по крупным нарушениям?

— Да, это миллионы рублей, большие деньги.

— Это были перегибы на местах или системная проблема "Ростелекома"?

— В момент консолидации операционный контроль априори ослабляется. Потому что меняются процессы и люди, то, что делали одни, теперь должны делать другие. У нечистых на руку появляется много соблазнов.

— Вы рассчитываете на прибыль в проекте по обеспечению "Ростелекомом" ШПД в сельской местности?

— Мы считаем, что в течение семи-восьми лет он окупится. Но для начала нам надо хотя бы от убытков уйти.

— Есть какие-либо зарубежные или российские компании, бизнес которых вы берете в качестве примера?

— Нам нравится Comcast. В целом компаний, с которых хочется брать пример, множество, причем не только в телекоме, но именно Comcast — это та модель успешного бизнеса, которую хочется рассматривать. С учетом нашей специфики, разумеется. Из российских мы всегда отмечаем Сбербанк, который прошел колоссальный путь от совокупности сберкасс к флагману банковского сервиса.

— В чем Comcast похож на "Ростелеком"?

— Comcast строит толстую трубу и запускает в нее эксклюзивный контент. Например, у него есть соглашение с NBC Universal, и студия Universal — это часть Comcast. Наша стратегия тоже в этом: сделать толстую трубу и дать уникальный контент.

— А для этого вам нужно заключать партнерство с медиакомпанией?

— Да, здесь есть два магистральных варианта развития событий. Первый — входить в капитал и таким образом получать доступ к контенту. Явно не наш подход, так как у нас совсем другая повестка. Второй путь — стратегические партнерства. Его мы и выбрали. В ноябре мы заключили первое партнерство с "Газпром-медиа". В ближайшее время планируем более подробно рассказать рынку, в чем заключается данное партнерство. Ведем переговоры и с другими крупнейшими поставщиками контента.

— То есть обмена акций "Ростелекома" и "Газпром-медиа" не будет?

— Нет, эта схема не обсуждается.

— А как вы смотрите на сотрудничество с "Национальной Медиа Группой"?

— У них прекрасные каналы, и мы бы приветствовали более тесное сотрудничество с ними.

— "Ростелеком" включен в план приватизации на 2014-2016 годы. Как вы считаете, какая должна быть капитализация к этому сроку?

— Цену акции публичной компании может определить только рынок, но нам, разумеется, хотелось бы, чтобы она была выше нынешней. В конечном счете ради этого и работаем.

— Договорились ли вы с Минобороны, которое выступало против полной приватизации?

— У них есть естественный интерес к части инфраструктуры, и, разумеется, они осторожно относятся ко всем подобным инициативам. Но не надо забывать, что "Ростелеком" уже давно приватизирован, это публичная компания. Речь идет о продаже просто некоторой части госпакета. И дальше стоит вопрос баланса интересов, как государственные интересы, в том числе интересы военных, в этом отношении балансируют. Это точно не вопрос менеджмента. Наш вопрос — сделать так, чтобы компания была эффективной и собственник понимал, что актив объективно растет в цене. Это наша задача.

Интервью взял Владислав Новый