Конфискация имущества может быть включена в перечень наказаний за тяжкие и особо тяжкие преступления «корыстной направленности». Такие поправки к Уголовному кодексу (УК) РФ в пятницу внесла в Госдуму группа депутатов-единороссов. В профильном думском комитете называют достаточным «институт возмещения ущерба». Эксперты опасаются, что конфискация может превратиться в «еще одну дубинку» в руках правоприменителей.
Фото: Олег Харсеев, Коммерсантъ
Депутаты от «Единой России» Борис Резник и Сергей Тен предлагают «в целях профилактики преступлений корыстной направленности» дополнить УК РФ статьей «Конфискация имущества». В пояснительной записке говорится, что «законодательство как советского периода, так и действующий УК РФ в первоначальной редакции включали конфискацию имущества в перечень наказаний». Но в 2003 году оно было отменено, вместо этого появилась одноименная глава, по которой «конфискованным может быть только имущество, признанное вещественным доказательством». Практика ее применения, как утверждают депутаты, неэффективна: так, за «получение взятки при отягчающих обстоятельствах» в 2011 году было осуждено 272 человека, но конфискация применена только к одному осужденному.
Обязательную конфискацию имущества депутаты предлагают распространить на более чем 60 тяжких и особо тяжких составов преступлений «корыстной направленности» (совершенных «организованной группой либо в особо крупном размере»). Среди них, например, ч. 4 ст. 159, 159.1, 159.2 и 159.3 (мошенничество в сфере кредитования, при получении выплат и с использованием платежных карт), ч. 3 и 4 ст. 160 (присвоение или растрата), ч. 3 и 4 ст. 163 (вымогательство), ч. 3 и 4 ст. 174 (легализация, отмывание) УК РФ. При этом не подлежат конфискации принадлежащие осужденному «жилой дом, квартира или отдельные их части, если осужденный и его семья постоянно в них проживают», и земельные участки, на которых находится это жилье. В собственности осужденных оставят также транспортные средства для передвижения инвалидов, скот, корм для скота и семена «для очередного посева сельскохозяйственных культур».
Соавтор проекта Борис Резник пояснил “Ъ”, что «сегодня за хищения и мошенничество в чудовищных размерах люди остаются фактически безнаказанными». «Например, бывший зампред Мособлдумы Василий Дупак присвоил мошенническим способом 2,2 тыс. га элитных подмосковных земель на сумму 15 млрд руб. Суд дал ему шесть лет условно и обязал выплатить 1 млн руб.»,— рассказал депутат. Депутат Илья Костунов, присоединившийся к авторам проекта, уверен, что «уголовные сроки преступников уже не пугают». «Либерализация законодательства за экономические преступления приводит к тому, что сроки малы и преступники отделываются условными приговорами. И человек после незначительного наказания может дальше распоряжаться огромным имуществом и банковскими счетами»,— говорит он.
Глава комитета Госдумы по уголовному законодательству Павел Крашенинников пояснил “Ъ”, что по советскому законодательству достаточно было «доказать вину в преступлении», после чего «все забирали, оставляя семью без копейки». «Но сейчас есть институт возмещения ущерба. И если ущерб оценен и доказан, он взыскивается. Эта сумма может быть даже больше, чем то, что можно конфисковать,— сказал он.— К тому же ущерб, как правило, наносится конкретным физическим и юридическим лицам, и конфисковать что-то в пользу государства в этом случае несправедливо». Господин Крашенинников уверен, что бороться с коррупцией «надо по-другому». Комитет, по его словам, скорее всего, рассмотрит проект «уже в новом году».
«Мы выражаем озабоченность по введению конфискации имущества, которая может стать почвой для злоупотреблений со стороны правоприменителей»,— говорит вице-президент «Деловой России» Андрей Назаров, выступающий за либерализацию уголовного законодательства. С ним согласна и глава российского отделения Transparency International Елена Панфилова. По ее словам, «скальпель — очень полезный инструмент», но «если дать его в руки обезьяне, то может приключиться весьма драматическая история». Госпожа Панфилова говорит, что работа следственных и прокурорских органов, судебной системы и приставов должна быть «освобождена от сторонних влияний, если этого не будет, то конфискация может превратиться в еще одну дубинку, которая будет применяться совсем не для благовидных целей».