Мужская классика, что это такое? Рубашка — белая или в полосочку, запонки, галстук до пояса, брюки в стрелочку, гладкие оксфорды или уж дерби для самых бесшабашных. Золотые тонкие часы, портфель-дипломат. И ни шага в сторону. Нам кажется, что это определение классики при всей справедливости несколько устарело.
Конечно, за этим традиция, за этим история, надо выглядеть по-мужски. Но что значит по-мужски? Посмотрите, как цветно одеты мужчины на классических полотнах и как постепенно мы теряли цвет, превращаясь из гордых собой селезней в сереньких уточек. Это ли идеал мужской моды на все времена? И ведь это были не какие-нибудь изнеженные хлюпики — грубые бабники-короли, забияки-мушкетеры, основатели торговых империй, великие мореплаватели.
Слишком, утрированно классически одетый мужчина сейчас иногда рискует выглядеть так, как будто бы он надел маскарадный костюм. Или как если бы его вызвали в МИД для строгого выговора и объявления персоной нон грата. Мужская мода стала свободнее и интереснее. От собственно одежды до аксессуаров нам позволено гораздо больше, чем нашим родителям и даже старшим братьям. Глупые предрассудки, мешающие школьнику надеть цветные кеды, потому что они "девчачьи", во взрослом обществе уже не так свирепы и сохраняются в своей безусловности разве что среди уголовников. Да и то отечественных, ведь уголовники западные наряжаются гораздо более раскованно.
Мужчина в юбке — привычное зрелище не только для британца. К примеру, посетители одной из главных часовых ярмарок в Женеве давно привыкли к роскошной юбке Александра Перальди, главного дизайнера Baume et Mercier, великолепного художника, отца двух детей и чемпиона по бою на японских мечах. Отнесем ли мы мужчину в юбке к классике? Уверенно отнесем. Наши 1990-е, лихие времена красных и зеленых пиджаков, вспоминаются своими буйными в буквальном смысле слова цветами. Можем ли мы себе сейчас позволить какой-нибудь пиджак, кроме черно-синего? Можем, да еще как, не опасаясь того, что нас ошибочно отнесут к торжествующим кооператорам.
Вся современная мужская мода направлена на одно: как, сохранив мужчину мужчиной, не сделав его женственным или смешным, дать ему возможность надеть что-нибудь, не напоминающее мундир.
Единообразие хорошо в строю, но, если мы посмотрим на военную форму, мы увидим, что полевая исключительно свободна и раскованна — ее варианты на подиумах с цветом хаки, маскировочными расцветками, многочисленными карманами и плащевыми погонами выглядят совсем не так строго. Ну а парадная и вовсе исключительно театральна — идет ли речь о российских кремлевских курсантах или о белых кепи французских легионеров.
Девиз модельеров — чуть в сторону от обычного формата. Когда мы школьники, мы стремимся во всем быть похожими на других, потому что неединообразие наказывается. Когда мы студенты, мы стремимся быть непохожими во всем, потому что единообразие осмеивается. Когда мы взрослые, нам важно быть похожими на других, но при этом точно от них отличаться. Важно быть самим собой не только в своем внутреннем мире, но и в своем внешнем представлении. Это облегчает жизнь.
Например, креативный директор мужских линий Dior суровый бельгиец Крис Ван Аш видит современный деловой костюм как универсальный наряд. По Ван Ашу, в таком костюме вы можете выйти утром из дома, заглянуть в спортивный зал, поработать в офисе, зайти в перерыве на пляж и к вечеру отправиться на прием. Идея того, что для этого вам надо четыре раза вернуться домой, чтобы переодеться в соответствии с очередной задачей, кажется ему непозволительной роскошью. Такое впечатление, что бедный бельгиец настоялся в московских пробках и опробовал на себе тренд сезона — бритье и переодевание в машине.
Женщины считают, что мы простоваты, не понимаем прелести стразов и страусиных перьев. Вовсе не так, мы обожаем перья, но именно что на девчонках. Для себя мы хотим совсем немногого: свободы, удобства, стиля. И не говорите, что мы слишком многого хотим. Все это давно существует в природе. Да здравствует классика, но будем помнить, что мы живем в другие времена, и она может быть любой, существовать в любом жанре. Кроме, конечно, скучного.