Фестиваль театр
Режиссер Димитрис Папаиоанну (справа) и атлет Михалис Теофанус по сути — одно существо
Фото: РИА НОВОСТИ
В Театре наций на фестивале "Территория", проходившем при поддержке Министерства культуры РФ и департамента культуры правительства Москвы, показали "Первую материю" Димитриса Папаиоанну. Спектакль известного греческого режиссера и хореографа посмотрела АЛЛА ШЕНДЕРОВА.
В послужном списке Димитриса Папаиоанну не только создание греческого театра танца Edafos, постановки опер и музыкальных шоу по всему миру, но и церемония открытия Олимпийских игр в Афинах в 2004-м. Художник по образованию, он смотрит на человеческое тело глазом живописца и ваятеля. В "Первой материи", где Папаиоанну впервые за долгое время выступил еще и актером, он символически разделил себя на две части. Одна — черный человек, чей пиджак застегнут на все пуговицы (роль исполняет сам режиссер), другая — обнаженный атлет (Михалис Теофанус), тело которого напоминает о торсах античных героев.
Впрочем, Папаиоанну с самого начала избегает пафоса. Он встречает зрителей у входа в зал, нарочито вежливо и чуть иронично здороваясь с каждым, а после появляется на деревянном помосте со здоровенным ведром не плече: ведро перекрывает голову, а рука методично выбрасывает из него мешочки с песком — по ним важно ступает безголовый господин. И тут вдруг оживает светлый фанерный щит, прислоненный к стене: сначала он движется сам собою, сопровождая черного господина, потом из-за него появляется рука, а после все тело тренированного юноши с наивным, даже чуть испуганным лицом. Дальнейшее — цепь ловких пластических трюков, в ходе которых два тела меняются головами и конечностями, один становится отражением другого, при этом зеркальную гладь заменяет обычный стол. Перемещаясь в зловещей, подзвученной нарочно сипящим микрофоном тишине, голый человек прислонится к черному щиту — и тут одетый начнет по одной "срубать" ему конечности, нос и то, что обычно прикрывают фиговым листом, пока юноша не станет копией античных слепков. Вообще, поначалу кажется, что одетый и очень невеселый человек (надо видеть, какие пламенные, горькие взгляды мечет Папаиоанну в зал) повелевает нагим и беззащитным. Но после начинаешь думать, что перед нами одно существо в двух ипостасях, духовной и физической: черный господин ест морковку, заставляя голого юношу присесть на корточки и ловко исторгнуть из себя пару мешочков с песком — под громкие аплодисменты и победный цирковой туш, раздающиеся из мобильного телефона. Затем одетый деловито поливает голого из шланга, умывается сам, и вдруг "тело" само берет полотенце и бережно вытирает своему повелителю лицо. Да и вообще, взгляды юноши становятся все осмысленнее и печальнее, так что деление на низменное и духовное оказывается неправдой. Ближе к финалу два существа постепенно сращиваются в одно голое тело о двух головах, причем вторая, с отчаянным и надменным лицом стоика, появляется между ног первого.
"В спектакле демонстрируется обнаженное тело" предупреждает программка "Первой материи". Если в чем и можно обвинить это смелое, отлично сделанное шоу, то никак не в цинизме и эпатаже, а, скорее, в легкой доле попсовости. Впрочем, понять, когда Димитрис Папаиоанну заигрывает с публикой, а когда над ней же подтрунивает, так же нелегко, как отделить в нас душу от тела, а низменное от высокого.