100 лет с "Огоньком" - 1931 год

1931

БУТЫРСКИЙ РАЙ

—...На выход, с вещами! — команда надзирателя вызвала среди обитательниц женской камеры необычайное оживление. "В Бутырки! В Бутырки!" — слышались со всех сторон радостные восклицания. Со стороны могло показаться, что арестанток вызывают, чтобы пригласить на веселую прогулку или вовсе отпустить на свободу.

Среди опытных "сидельцев" — марксистов всех мастей, бывших меньшевиков, социал-демократов, левых и правых эсеров — Бутырская тюрьма в конце 20-х годов считалась почти райским местом. Здесь они сидели в отдельном, "социалистическом" корпусе, который запирался лишь снаружи, а внутри все разгуливали совершенно свободно. Совет старост, состоящий главным образом из членов ЦК правых эсеров, самостоятельно распределял "товарищей" по камерам. Семейным парам полагалась отдельная, всем прочим — общие. Расселение происходило на основании известной "табели о рангах", то есть соответственно еще недавнему положению в своей партии. Светлые и теплые камеры, естественно, доставались вождям, рядовым членам — те, что похуже.

Берта Александровна Невская вместе с мужем провела в Бутырской тюрьме около года. В первый вечер, как вспоминала она много лет спустя, "после тьмы, холода, долгих часов ожидания меня ослепил яркий электрический свет и оглушил громкий слаженный хор многих голосов, певший "Мы кузнецы, и дух наш молод!". Тут же нам навстречу бросилась толпа мужчин и женщин, я стала переходить из объятий в объятия. Ослепленная, оглушенная, я никого не различала, никого не узнавала. Потом оказалось, что здесь было много старых товарищей по петербургскому подполью, по студенческим годам, по работе в разных городах во время наших скитаний..."

После бурных приветствий новичков повели в "клуб" пить чай. В просторном помещении был накрыт стол, на котором стояли большие медные чайники с кипятком и маленькие — с настоящей заваркой. Тут же лежали шахматы, шашки, номера свежих газет и журналов. Почти каждую неделю в "клубе" устраивались доклады, проходили многочасовые диспуты между партийцами различных группировок. Они бывали столь ожесточенными, что можно было подумать, их участники через несколько минут отправятся прямиком в Кремль, чтобы оттуда руководить страной.

По утрам же идейные противники вполне мирно занимались утренней гимнастикой на гулкой железной площадке одной из сквозных лестниц Бутырской тюрьмы. Руководил ими статный красавец, бывший царский офицер, со звучным именем Жорж Качоровский. Прекрасный певец и музыкант, он организовал еще и самодеятельный тюремный оркестр, который часто выступал перед заключенными...

"Наш быт, — вспоминала Берта Александровна, — отличался анекдотическим своеобразием. На третий день тюремной жизни, когда я сжималась от холода и сырости в камере, в дверь постучали. Вошел стройный молодой человек в тюремной робе и, расшаркавшись, представился: князь такой-то. Мне, к сожалению, не запомнилась одна из самых громких аристократических фамилий царской России, которую он назвал.

— Не удивляйтесь, madame, и не думайте, что я вас мистифицирую, — сказал гость слегка грассируя, — я пришел спросить, не нуждаетесь ли вы в чем-либо и вообще не могу ли я чем-нибудь быть вам полезен".

Как выяснилось чуть позже, бывший князь, бывший офицер "лейб-гвардии его величества" был приставлен к социалистам "для мелких услуг". Уже к вечеру он смастерил в камере маленькую печурку и принес охапку сухих дров. Возле этой самой печурки князь и социалистка-революционерка потом вели долгие задушевные разговоры о французской поэзии, которую оба знали и любили.

...Муж как-то, смеясь, спросил у Берты Александровны: "Скажи, что тебе все это напоминает?". Она, не задумываясь, ответила: "Театр! Мне все время кажется, что мы не в тюрьме, а на сцене и разыгрываем какую-то удивительную пьесу. Ведь не могут же они всерьез нас здесь держать. За что?!".

На фото: В Стране Советов любой рабочий может сообщить "куда следует" о недостатках на своем заводе и даже попасть на обложку самого популярного журнала. Пройдет совсем немного времени, и по доносам таких бдительных граждан тюрьмы и лагеря заполнятся миллионами разоблаченных "врагов народа"...

На фото С. Фридлянда (архив "Огонька"): 1931 г. Бездомные довольны. Советское государство заботится о них. Открыта еще одна ночлежка.

Этот монумент украшал территорию первого московского книжного базара. Мужчина в плотно надвинутой на уши кепке, держащий в одной руке штурвал, а в другой молоток, должен был, очевидно, символизировать тягу советского народа к знаниям. Сегодня почти на том же самом месте, неподалеку от Парка культуры и отдыха, москвичи могут лицезреть другого истукана — царя Петра I, изваянного скульптором Зурабом Церетели.

Белый миссионер приобщает к истинной вере чернокожих детей? Нет, подпись под снимком в "Огоньке" гласит, что это "чешский коммунист Крейбих объясняет маленьким негритянским пионерам основы учения великого Ленина".

Если ваш старый холодильник сломался в самый разгар экономического кризиса, не отчаивайтесь. Как только ударят первые морозы, выходите во двор и начинайте поливать ближайшее к подъезду дерево водой из водопровода. Недели через две образуется массивный ледяной столб. "Такой способ, — писал "Огонек" в 1931 году, — позволяет бережливому хозяину обеспечить себя льдом на весь летний период". Причем совершенно бесплатно.

В стране нарастает шпиономания. Повсюду расклеены плакаты, призывающие граждан "не раззванивать лишнего", ибо "враг расставил уши". В качестве одного из доказательств "Огонек" публикует фотографию... челюсти агента иностранной разведки. В ней, по свидетельству представителей советской контрразведки, "наймит империализма" умудрился спрятать 4,5 метра секретных донесений.

Спонсор рубрики ОАО "Сибнефть"