Лидер и организатор WOMAD — Питер Гейбриел. Человек, сделавший рекордное количество всяких заявлений и обращений по поводу Pussy Riot и вообще по поводу ситуации с правами человека в России. Он посвящал песни Магнитскому и Политковской, писал письма в поддержку Алехиной и Толоконниковой и статью о них в The Times.
Фото: Антон Денисов/РИА Новости
В России дело Pussy Riot немного задвинули на задний план, но по реакции на Западе никакие другие российские события с этим процессом несравнимы. Для западных интеллектуалов, особенно для артистов, это по-прежнему из ряда вон выходящий процесс. То, что Надя Толоконникова и Маша Алехина смогли сказать в публичных речах и в интервью и написать в статьях, находясь в заключении, окончательно утвердило их в роли заметных незаурядных личностей, а не просто напоровшихся на жестокость власти случайных выскочек. Впрочем, западные рок-звезды и воспринимали их с самого начала как своих собратьев по цеху, в отличие от наших музыкантов, в реакции которых была какая-то ревность и провинциальность, неумение увидеть в таком на первый взгляд корявом высказывании настоящий рок-протест. Когда подошел срок возможного условно-досрочного освобождения, проблем с тем, чтобы привлечь внимание того же Питера Гейбриела, Пола Маккартни или Патти Смит, не было. Эти три человека передали через меня свои рукописные обращения к судьям, а все остальные музыканты, даже те, кто раньше ничего не подписывали, в частности Radiohead, Portishead и другие, подписали воззвание Amnesty International к судам с просьбой девушек освободить. Это вроде бы ни к чему не привело, но в любом случае было важно поддержать девушек психологически, показать, что они не забыты. Но, похоже, что и официальная позиция, и позиция церкви начали меняться. По крайней мере я сам несколько дней назад передавал Наде в колонию письмо протоиерея Всеволода Чаплина, где он подписывается "Ваш Всеволод Чаплин" и впервые обращается к Толоконниковой как к человеку, который хотел сделать что-то хорошее, но якобы допускает ошибки. Предостерегает ее от наивной веры в то, что, изменив власть, можно изменить общество. Она достаточно недоверчиво отнеслась к письму Чаплина, но поверила в искренность епископа Алтайского и Барнаульского Сергия, который в тот же день явно признал, что девушек осудили не просто несправедливо, но незаконно. Он сказал в интервью, что их нужно не просто выпустить, а возместить ущерб, связанный с преследованием. Конечно, он не может говорить от всей РПЦ, но сам факт, что достаточно высокопоставленный иерарх высказался таким образом, показывает, что большему числу людей стало понятно, что произошло беззаконие. И я не очень верю, что это такое спонтанное совпадение — что Чаплин написал свое письмо и тогда же появилось это покаянное интервью.
Те люди, которые считали, что беззаконие произошло, но девушки — хулиганки и ничего особенного собой не представляют, убедились, что это не так. Это стало возможно и благодаря поддержке со стороны, и благодаря поведению Нади и Маши в заключении, их интервью и текстам.
Со мной тоже произошли некоторые изменения. Если раньше я смотрел на героев этой истории через интернет, телепередачи, а иногда через судебные клетки, то сейчас познакомился близко со всеми фигурантами. И мне кажется, что Надя и Маша могут и в будущей политической жизни страны стать не последними людьми. Оказалось, что это не просто какие-то дуры, случайно попавшие в безжалостные лапы власти, а очень умные, интеллектуально растущие, ответственные и героические личности. Я слушал оперу, написанную композитором Ильей Демуцким, который положил на музыку последнее слово Маши Алехиной, прозвучавшее в Хамовническом суде. Это довольно сильное произведение, и, думаю, многие тексты Маши и Нади стоит иметь в виду как пример, как могут изъясняться люди, уверенные в своей правоте. Мало кто из наших общественных деятелей — как властного крыла, так и оппозиционного — способен на такие яркие речи.
Скоро в Пятигорске пройдет фестиваль WOMAD. Это сложный регион — и масштабное событие, которое невозможно провести без помощи государства.
Но мне никогда не были близки два крайних подхода — с одной стороны, нежелание вообще никогда не иметь с ним дела, а с другой — представление, что сотрудничество с государством обязывает тебя к холуйской лояльности. Мне оба отношения глубоко противны. Если какие-то проекты без государства сделать невозможно, то надо с ним сотрудничать. И мне даже больше нравится сотрудничать с государством, чем с коммерческими структурами, которым всегда надо отдавать какую-то дань, хотя бы в виде невероятной величины баннеров, логотипов и так далее. Мне нравится европейский культурный опыт, где практически ни один даже небольшой клуб не обходится без помощи государства.
Мне было очень важно понять, как отнесется Питер Гейбриел к идее провести его фестиваль на Кавказе. Мы с ним обсудили это совсем недавно, и позиция Гейбриела такова, что WOMAD — это в любом случае история про мир, толерантность, солидарность и культурное многообразие, поэтому ничего плохого фестиваль принести не может, а позицию бойкота он считает неконструктивной и неправильной. Ни у Гейбриела, ни у меня нет намерения как-то педалировать ситуацию с правами человека в России именно на фестивале в Пятигорске. Но помешать как-то выразить свое отношение кому-то из музыкантов мы тоже не можем.
WOMAD (World Of Music, Arts And Dance) — крупнейший в мире международный музыкальный фестиваль. Одна из главных задач WOMAD — показать современные возможности этнической музыки. Вдохновитель и бессменный организатор фестиваля — Питер Гейбриел. Первый WOMAD состоялся в 1982 году в Англии, в городе Шептон-Маллет. С тех пор прошло более 160 фестивалей в 27 странах мира. В России WOMAD пройдет впервые.
Пятигорск, 21 и 22 сентября